Нью-Йорк большой, места всем хватит. Ран на самом деле так считал. До недавних пор. Беда никогда не приходит одна, а то самое всегда подкрадывается незаметно. Конечно, об этих законах жизни Ран в самое обычное сентябрьское утро не вспоминал, поэтому со спокойной душой надевал ботинки, закидывал за плечо черный шарф, чтобы не простудиться – осенняя погода довольно непредсказуема, и бренчал ключами, пока отыскивал в связке тот, которым нужно было запереть входную дверь.

В такое утро не хочется ни о чем думать, потому что, кроме не по-осеннему яркого солнца, желто-зеленой листвы парка, виднеющегося между домами, и запаха чего-то очень вкусного и явно печеного, доносящегося из соседской квартиры, воспринимать ничего не хочется. Голова словно становится пустой и легкой, а все проблемы можно отложить на вечер.

Как бы не так.

Был ли это закон подлости, Мёрфи или просто внезапный сглаз, пробежавшая черная кошка, почему-то невидимая, но обязательно существующая, разбитое зеркало, которое хоть Ран и не разбивал, но сейчас отлично представлял, как летят в стороны блестящие осколки, а мелкая крошка с хрустом сыплется на пол. Вот именно по всем этим приметам, причинам, предсказаниям, и просто по собственному желанию, из соседней квартиры вышел Брэд Кроуфорд. Он скользнул взглядом по человеку, стоящему через какие-то шесть метров от него, и с абсолютно не изменившимся выражением вселенской скуки и всезнания на лице отвернулся и пошел к лифту.

Поборов первое и совершенно идиотское желание захлопнуть дверь и не выходить из дома по крайней мере неделю, пока неожиданный сосед не съедет, Ран нацепил на свое лицо очень похожее на кроуфордское выражение, сильно приправленное злостью. Аккуратно закрыв дверь и повернув три раза ключ в замочной скважине, он разгладил складки на куртке, смахнул пылинку с рукава, посмотрел еще раз на город за окном подъезда, в общем, сделал все настолько медленно, чтобы дождаться того момента, когда лифт с Кроуфордом достигнет первого этажа, и подъездная дверь захлопнется с тихим щелчком.

Нью-Йорк большой, а вот два человека, которые собирались в нем затеряться, нашли друг друга быстрее, чем через два года.

Собираясь купить квартиру, Кроуфорд проверял всех жильцов тех домов, которые ему приглянулись. В чертовом Большом Яблоке столько японцев, что с большим трудом можно было отыскать такой многоквартирный дом, чтобы в нем не жило ни одного представителя этой нации! И такой дом нашелся! Прекрасный район, недалеко парк, в котором можно по вечерам встречаться с посредниками, деловой центр через два квартала, недалеко супермаркет, станция метро, автобусная остановка, а на крыше здания – вертолетная площадка. Столько путей для отхода в случае нападения. Отличный был дом.

Был. Вся загвоздка в том, что кое-кто японской национальности сменил свое абсолютно японское имя на абсолютно неяпонское. Ему в паспортном отделе в лицо забыли посмотреть или как?

Если верить спискам жильцов дома, в квартире под номером восемьдесят три проживал Брайан Ричардсон, двадцать четыре года, место рождения Нью-Йорк. Так какого хрена там делал Фудзимия Ран, двадцать четыре года, место рождения Токио?!

Кроуфорд проклял в тысячный раз все фальшивые паспорта, несмотря на то, что свой очень любил, и нажал на кнопку первого этажа. В раздумьях, не устроить ли взрыв бытового газа, замкнувшуюся проводку или еще какой несчастный случай, он вышел из подъезда и направился в сторону парка. Хороший был дом, и уезжать отсюда очень не хотелось. Хотя теперь, когда он знал, что во всех остальных домах Нью-Йорка не было Фудзимии Рана, можно было переехать.

***

Неизвестно, кому ещё насолил мистер политик, как называл каждую вторую цель на своих миссиях Ран, но, кроме Критикер, за ним следили и другие люди. В ночном клубе Prince за мистером политиком очень пристально наблюдала вторая пара глаз. Карих, очень ярких и цепких. Такие глаза и захочешь – не забудешь, потому что будут сниться через ночь, если не в кошмарах, так в эротических снах.

Почему Кроуфорд следил за мистером политиком, Ран пока не знал. Времени, чтобы выяснять это, не было совершенно. Требовалось убрать цель сегодня ночью, когда хорошенько надравшийся мистер политик снимет на ночь девочку и уйдет с ней в «служебные помещения», именуемые знатоками как VIP-комнаты. Хороший был план, просто прекрасный. В два часа ночи мистер политик обычно выбирал себе очередную Николь или Памелу, обязательно блондинку с пышными формами, осиной талией и в короткой юбке, открывающей длинные ноги. Вкусы мистера политика за последние три недели слежки не менялись. Блондинку на этот вечер выбирали наспех, пришлось перекрашивать одну из сотрудниц, но дело того стоило. Именно миленькая мисс Картер сидела возле тучного мистера политика, закинув ноги ему на одно колено, и послушно подставляла шею под его поцелуи. Ничего, два часа неприятных ощущений – и премия в следующем месяце будет в два раза больше. Мисс Картер любила деньги. Ран тоже любил деньги, поэтому ни за что не хотел провалить миссию, несмотря на то, что цепкий и красивый, до боли знакомый и до той же боли отвратительный взгляд Кроуфорда пристально следил за мистером политиком.

Это была миссия Рана, цель Рана, и его деньги. И он ни за что не позволит, чтобы от всего этого осталось одно лишь слово «был».

Мисс Картер в тридесятый раз оттянула коротенькую юбку как можно ниже к коленям, что в тридесятый раз оказалось абсолютно бесполезным.

Ран наблюдал за парочкой, сидя за столиком у стены. В это место почти не попадали прожекторы со сцены, а мигающий свет от каких-то чересчур ярких лампочек хоть и бил по глазам, зато не давал рассмотреть его лицо. Девочки гоу-гоу соблазнительно извивались на своих маленьких пятачках-сценах, от басов дрожал пол и стоящий на столике стакан из тонкого стекла, заполненный чем-то сладким и алкогольным, к которому за весь вечер Ран так и не притронулся.

Клубная обстановка никогда не привлекала Рана. И почему в библиотеках не бывает столько людей, чтобы можно было незаметно убить там одного нечистого на руку и на душу мужика?

Кроуфорд сидел через столик, снова напоминая о том, что у него и квартира находится через дверь. А еще вчера никаких проблем не было. Как быстро летит время, и как быстро прибавляются проблемы. Кроуфорд сидит сбоку, и, чтобы посмотреть на него, нужно повернуть голову влево. Ран ни за что не будет этого делать и выдавать свою заинтересованность кому-нибудь, кроме стакана, стоявшего на столике. Он и так еле справлялся со слежкой в клубе, секьюрити мистера политика шарили глазами по клубу очень внимательно, и если бы Ран не был осторожен, уже давно бы обратили внимание на то, что один парень, сидящий напротив их босса, слишком уж пристально за ним наблюдает.

А тут еще и боковым зрением надо следить за тем, куда направился Кроуфорд. Если догадки Рана окажутся верными, в чем он, собственно, нисколько не сомневался, то Кроуфорд точно так же, как и он, выжидает, когда мистер политик соберется в VIP-зал.

Ран думал, заплатят ли ему за то, что его цель убьет другой киллер, или не заплатят? В принципе, какая разница, от чьей руки обретет вечный покой мистер политик? Правда, Кроуфорд мог бы не пожалеть бедняжку мисс Картер, и пришить заодно и ее, а это в планы Рана никак не входило.

Так и представилась картина маслом: два киллера убили друг друга из-за того, что не могли поделить свою жертву.

Выругавшись, Ран все же не выдержал и посмотрел в сторону Кроуфорда. Он как раз толкал дверь с нарисованным перевернутым треугольником. Следовать за ним, конечно же, никто не собирался, но и упускать из виду конкурента тоже не следовало.

Мистер политик как раз вовремя решил последовать своим привычкам, подхватил под руку мисс Картер и неровной походкой зашагал к неприметной двери. Спустя две минуты, Ран прошмыгнул в аналогичную дверь, находящуюся чуть правее той, в которой исчезла цель. Коридоры в служебных помещениях переплетались, поэтому совсем необязательно было идти тем же путем, что и мистер политик. Лестница была свободна, никого из охранников Ран не встретил и посчитал это за плохой знак. Охранники должны охранять, как бы глупо это ни звучало, а если любой человек мог подобраться к их подопечному, на кой черт тогда они вообще нужны?

Звукоизоляция в современных клубах отличная, до этого коридора не доходила даже вибрация от чудовищных басов, так нервировавших на танцполе. Глубоко вздохнув, Ран медленно вытащил из-за пояса чехол с ножом, достал из кармана короткой куртки пистолет. Жалко, что в такие места не пронесешь катану, даже если и удавалось войти с черного хода, минуя металлоискатель и вышибал, в толпе танцующих с тубусом, тростью или рулоном обоев, в которых маскировался бы меч, будешь выглядеть как минимум слишком заметно.

Приоткрыв дверь, ведущую в коридор, из которого можно попасть в VIP-комнаты, Ран посмотрел в образовавшуюся щель.

– Какого черта, Кроуфорд! – не выдержал он и уже не скрываясь, вышел из своего укрытия. – Надеюсь, ты не убил девушку?

Оракул теперь не смотрел на него с выражением вселенской скуки и всезнания на лице. Да, усмешка ему идет намного больше.

– Само собой, – хмыкнул он, убирая в кобуру пистолет и застегивая пиджак. Пиджак был вовсе не белым и даже не кремовым, какие раньше предпочитал носить Кроуфорд, а черным, в тонкую, еле заметную светло-серую полоску. А Ран еще боялся, что будет слишком заметным в клубе, где все поголовно ходили в рубашках, футболках, топах и непонятно какой одежде, если это вообще можно было назвать одеждой, слишком уж открытая и прозрачная она была. А вот Кроуфорд ничуть не побоялся явиться сюда в костюме.

– Не мог дождаться, когда я его убью? – тихо выругался Ран, заглядывая в комнату и подавая знак мисс Картер, что все в порядке, и не стоит поднимать панику. Действовать согласно плану, ничего не изменилось. Просто цель убрал другой киллер, но это не так важно. – Слушай, а тут случаем телепат не затерялся? Он бы ей память подправил.

– Нет, не затерялся. Ничего страшного, тебе заплатят, как и обещали.

Ран смерил его полным ненависти взглядом. Взгляд получился поистине страшным, так он на самом деле полагал. Всякие мисс Картер бы давно уже разбежались кто куда. А Оракулы ничего, стойкие. Стоят, и даже бровью не поведут. Не спрашивать же у него, что дальше делать собрался? Пусть уходит на все четыре стороны, и плевать, что как раз уходить им обоим в одну сторону. Проклятье.

Ничего не ответив, Ран быстро переговорил с напарницей, осмотрел еще раз комнату и цель и направился к черному ходу. Раз уж Кроуфорд убрал охрану, можно было не беспокоиться – он профессионал, и никто на них с мисс Картер из-за угла не выпрыгнет.

***

У обычных людей «такое» называют соседями. Только и Ран, и Кроуфорд обычными никак не были. «Такое» можно было бы назвать холодной войной, если бы обе враждующие стороны делали хоть какие-то попытки эту войну начать. Но и взаимным игнорированием «такое» тоже не было.

Утром Ран как обычно выходил в магазин, чтобы купить свежеиспеченный хлеб в булочной и другие продукты на день. В это время на улицах было еще не так много народа, а в магазинах почти не было очередей. Куда в это время направлялся Кроуфорд, Рана не интересовало. Ни капли не интересовало. Оракул старательно делал вид, что в этом доме у него знакомых нет. Настолько старательно, что его с такими актерскими данными обязательно приняли бы в любую театральную школу. Жаль, что он выбрал другой путь, такой талант пропадал.

Ран повторял свой стандартный ритуал с закрыванием двери, проверкой узлов на шнурках, стряхивании невидимых пылинок, пока Кроуфорд не исчезал за створками лифта, и только после этого отходил от родной двери сам. Уезжать из этого дома не хотелось. Он жил здесь уже больше года, даже коврик в прихожую купил, чтобы было уютно, даже с соседкой подружился, той самой, которая разделяет своей квартирой его и Кроуфорда. И район был хороший, и все было хорошее, только Кроуфорд был плохим. Потому что тоже не собирался съезжать.

Спустя два дня такого соседства Ран был готов лезть на стенку. Нет, в его внешнем виде и привычках ничего не изменилось, но все инстинкты орали о том, что пора что-то менять и жить так дальше нельзя. По всем данным, Кроуфорд опасности не представлял, демонов не воскрешал, ничьих сестер не воровал, тремя паранормами не обзаводился и вообще жил довольно тихо и мирно. И делал вид, что никого не замечает.

Ран тоже делал вид, что незнаком с ним, никакого труда в этом не состояло. Конечно, можно было и дальше продолжать в том же духе, но что-то, не дававшее покоя и настоятельно рекомендовавшее перейти к действиям и съехать из квартиры, или заставить съехать Кроуфорда, убить Кроуфорда, убить себя или сделать что-нибудь еще, никак не затыкалось.

Ран считал это разыгравшимся воображением. Ну да, у него было богатое воображение, которому часто можно было ставить в синоним слово «больное», поэтому он старательно глушил и прятал крики внутреннего голоса. Два жильца, разъехавшиеся два года назад, снова оказались под одной крышей, пусть и в разных квартирах. Ничего особенного.

Как назло, миссий всю неделю больше не поступало, поэтому приходилось маяться бездельем. Обычный человек с большой натяжкой назвал бы занятия Рана вне основной работы бездельем, но сам Ран обычным человеком не был. Чтобы не оставлять уборку на выходные, он пропылесосил все книги на полках, заодно взяв парочку себе, чтобы перечитать их, отдраил кафель в ванной, а то в последнее время из-за не очень хорошей воды он перестал блестеть, прибрался в шкафчиках на кухне и выкинул из холодильника испортившуюся еду. День был пасмурным, но прогноз погоды дождь не предвещал, поэтому можно было еще вымыть окна.

Сняв шторы и заодно отправив их в стирку, он принялся мыть окна. В раскрытое окно дул прохладный ветер, перебирающий лежащие на журнальном столике газеты. Хороший был день, хоть и проведенный за малополезными делами.

С высоты шестого этажа очень хорошо просматривалась улица. Снующие туда-сюда люди редко поднимали головы так высоко, чтобы смотреть на моющего окна, но один человек ради этого даже остановился. Ран с трудом поборол желание взять таз с водой и вылить ее на него. Или хотя бы кинуть тряпку.

А довольная и обязательно ухмыляющаяся физиономия Кроуфорда так и стояла перед глазами, как будто между ним и Раном не было шести этажей.

А Кроуфорд постоял так всего лишь долю секунды и быстрым шагом вошел в подъезд. Может, правда опасался того, что на него могут что-нибудь скинуть, а может, просто спешил, лучшую причину Ран выбрать так и не смог.

Все-таки надо было наняться куда-нибудь на полставки, можно даже и в цветочный магазин, опыт работы имеется. Просто, чтобы не мучиться от скуки в те дни, когда нет миссий. И чтобы не думать о том, что кое-кто, живущий в соседней квартире, переехал сюда намеренно. Разум говорил о том, что намеренно Кроуфорд сюда переехать никак не мог. Все-таки, и у него была голова на плечах, и встречать Рана хоть еще раз в своей жизни он не собирался. Это совпадение, стечение обстоятельств.

Трель звонка настойчиво выводила Рана из своих раздумий. Кто-то очень нетерпеливый даже не убирал палец с кнопки, и надоедливое пиликанье не смолкало ни на секунду.

– Кто там?! – разозленный Ран распахнул дверь, намереваясь одним своим вопросом тут же прогнать незваного гостя.

Незваный гость прогоняться не собирался. Он стоял перед порогом с какой-то фарфоровой чашкой и изо всех сил старался сдержать улыбку.

– У тебя есть соль? – спросил Кроуфорд, показывая на свою чашку, которая, видимо, служила у него солонкой.

– Соль? – Ран вопросительно поднял левую бровь, толком не понимая, о той ли соли говорит Кроуфорд, или о какой-нибудь урановой. Обычная поваренная у него была. Урановой – не было. Зачем Оракулу понадобилась бы урановая соль, подсознание тоже умалчивало.

– Да, соль.

– Соль, – опять повторил Ран, внимательно всматриваясь в глаза Кроуфорда, надеясь увидеть в них намеки на шутку или признаки сумасшествия. Ни того, ни другого он не нашел. – Подожди, я сейчас.

– Вот, – через минуту вернувшийся Ран протянул ему целый пакет соли, даже не распечатанный. Видимо, решил откупиться от соседа, а то вдруг ему снова приспичит попросить ее.

– Может, отсыплешь? – Кроуфорд помахал перед ним солонкой. – Мне много не надо, только ужин приготовить. Он уже на плите, и в магазин бежать поздно.

Ран слушал его объяснения, очень внимательно слушал. Они ему даже показались правдоподобными и вполне реальными. Он откусил уголок пакета и начал аккуратно ссыпать соль в подставленную чашку.

– Большое спасибо, ты меня очень выручил, – кивнул ему на прощание Кроуфорд и ушел к себе в квартиру. Оттуда доносился едва уловимый запах тушеного мяса и вареных овощей.

– Не за что, – пожал плечами Ран и закрыл дверь.

Настолько непредусмотрительным Оракул не был никогда, и этот поступок снова наталкивал на мысли о том, что все было подстроено. Только цель была какой-то мало понятной.

Два года назад в Токио Кроуфорд предложил работать вместе, но после первой же миссии понял, что из этого ничего не выйдет. Ран предложил вместе спать, но после недели таких отношений тоже понял, что все было затеяно зря. Кроуфорд предложил разъехаться и больше никогда не видеть друг друга, и эта идея была принята на ура обоими. При разводе в таком случае в документах написали бы причину «не сошлись характерами».

***

На следующий день Ран ушел в булочную раньше на полчаса. Пришлось стоять в очереди, зато ему не встретился с утра Кроуфорд. Старушка-продавщица почему-то спросила о том, не заболел ли ее постоянный покупатель. Удивившись ее словам, Ран взглянул на себя в зеркало витрины. Вроде бы, все как обычно.

А Кроуфорд заказал себе в квартиру новый стеллаж для книг. Ран как раз застал грузчиков, когда они переносили стеклянные полки и какие-то коробки, на которых он и увидел картинку. Ран бы и сам такой стеллаж купил, но не видел нигде раньше. Кроуфорд стоял перед своей дверью и указывал грузчикам, куда все оставлять.

Тогда Ран понял, что Оракул съезжать точно не собирается. Тот, будто услышав его мысли, поднял на него взгляд и еле заметно улыбнулся, приветствуя. Пришлось кивнуть ему в ответ. Просто из вежливости.

А вечером Ран сам звонил в дверь с цифрами восемьдесят один над звонком. Конечно, он не держал в руках ни солонки, ни сахарницы, ни перечницы.

Кроуфорд открыл почти сразу же после звонка, будто стоял под дверью и ждал.

– Добрый вечер, – он распахнул дверь, ничуть не удивившись человеку, стоявшему перед ним.

– Добрый, – чинно кивнул Ран.

– Проходи, – отошел от двери Брэд и жестом пригласил его внутрь. – Чай?

– Не откажусь.

Кроуфорд ушел на кухню, предоставив выбор Рану идти вслед за ним или ждать его в гостиной.

– Думаю, про сахар спрашивать не стоит? – крикнул он из кухни. – Судя по тому, что ты здесь, твои вкусы не изменились.

За окном начал тихонько накрапывать дождь, выбивая дробь на жестяном карнизе. На кухне коротко щелкнул электрический чайник, и Ран услышал тихий шепот воды, разливаемой по кружкам. У Кроуфорда было очень тихо в квартире, поэтому можно было расслышать даже такие мелочи, что уж говорить о тиканье часов из коридора. Тот самый стеллаж уже был собран и красовался у стены возле окна. На нем еще ничего не стояло, но Ран мог отчетливо представить, что уже с завтрашнего дня он будет постепенно заполняться книгами, папками с бумагами и другой мелочью.

Сейчас Кроуфорд принесет ему зеленый чай, потому что с той самой недели, когда они жили вместе, другого чая просто не признавал. Хотя, наверняка по утрам до сих пор пьет кофе. Терпкий и горьковатый запах сам собой вспыхнул в воспоминаниях. Брэд любил пить кофе по утрам, но в остальных случаях предпочитал зеленый чай.

Поругав себя за сентиментальность, Ран направился на кухню. Сейчас он выльет чай в раковину просто для того, чтобы нарушить устоявшуюся закономерность. Может быть, сделает еще что-нибудь глупое, например, вторую кружку опрокинет на самого Кроуфорда. А потом потащит его в ванную оттирать пятно. А там уже будет действовать по обстоятельствам. Он никогда так не делал раньше и всегда принимал из рук Брэда чашку с горячим чаем. Никогда не стал бы тащить его за галстук в ванную, по пути срывая с него пиджак и рубашку.

– Чай был горячим, ты же обжегся, – объяснял свои действия Ран, расстегивая пуговицы на нем.

А Кроуфорд никогда раньше не смотрел на него с таким голодом и ожиданием, потому что перестал заглядывать в будущее еще тогда, когда услышал звонок в дверь. Чтобы было еще интереснее.

И сделать все совершенно по-другому. Не так, как было раньше.