Для:  Илана Тосс
От:

Название: Необходимое зло
Автор:  Aerdin
Пейринг: Ая/Кэн
Категория: слэш
Жанр: экшен, флафф
Рейтинг: R
Размер: мини (1 610 слов)
Комментарий автора: немножко эгоизма и убийств в защиту личных интересов — это не так уж плохо. С разрешения художника написано на этот арт


читать дальшеВ декабре в Дублине моросит ледяной дождь. С соленым штормовым ветром с моря, а то и с градом — в общем, удовольствия мало. А Ая всё ещё бродит по набережной, словно решил измерить шагами весь Дублинский залив.

Кэн предпочел бы вернуться в отель к Юки. Или, на худой конец, завернуть в первый попавшийся паб: за эти три часа они прошли мимо десятка, не меньше.

Впрочем, кажется, Ая задумался настолько глубоко, что остановился прямо на ступенях волнореза. Спустился по бетонной лестнице к самой воде, да так и замер, мрачно глядя в свинцово-серую воду.

Говорить с ним сейчас нет смысла, Кэн и не пытается. А вот сильнее натянуть кепку и расстегнуть куртку так, чтобы можно было укрыть полой — это в самый раз.

Дует, конечно, вымокшие пряди встрепанного алого затылка холодят ладони, но вот так Кэн готов стоять, сколько необходимо.

Ая отмирает нескоро. Моргнув, прижимается щекой к запястью, касается губами центра ладони — так, что Кэна обдает жаром даже на этом пронизывающем ветру.

— Прости, — говорит хрипло, словно забыл половину слов за часы своего молчания, — задумался. Долго я тебя уже мучаю?

Кэн пожимает плечами. Не то чтобы он считал, отмер — и ладно, теперь затащить в бар и отпоить, чем покрепче.

— Надумал что или так, впустую? — интересуется он, большей частью для проформы. Хитросплетения интриг в духе «кто кого сколько раз предал и зачем» Кэна не интересуют: с Аей он может себе позволить эту брезгливость.

Рядом с Дублином плохое, обманчивое море. Воды неверны и коварны, песчаные наносы постоянно перемещаются, и даже современные корабли то и дело налетают на мели.

Работать в Дублине — примерно такая же каторга. Из-за каких-то тактических соображений, понятных только Ае с Криптоном, они тут всего лишь втроем, вместе с Юки. Не то чтобы Кэн так уж скучал, но всё же привык ходить на миссии чуть большим составом.

На поиски Патрика Конрада Ая не взял с собой никого из англичан, и вообще — из европейцев. Посмотрел в глаза Нане, как только закончил разбираться в делах Сайд А восьмилетней давности, и Михироги даже не стала возражать, что дома остались и Мишель, и Хлоэ, и Фри.

От воспоминания Кэн только хмуро фыркнул во влажную макушку. Ая, несущий на своих руках возмездие, и он же, заботящийся о безопасности семьи — разные люди. С разными целями и, что всегда удивляло коллег, с отличающимися методами.

С иным отношением к безопасности тех, о ком заботятся.

— Пока ждем новостей и смотрим, что найдет Юки, — Ая отвечает спустя долгое время, словно только что услышал. И то хлеб, впрочем.

— Тогда греться, — Кэн решительно тянет его за собой, прямо к тяжелым дверям.

В пабе полумрак, пахнет пролитым пивом и влажным деревом.

У Аи под кожаным плащом толстый вязаный шарф вокруг горла и тонкий кашемировый свитер с рукавами ниже костяшек, и на манжетах остались мокрые пятна от морской воды.

От него такого глухо шумит в ушах, а Ая цедит принесенные стопки виски, привычно забившись в самый темный угол. Кэн держит ладони над принесенной для них свечой в массивном соляном подсвечнике, прижимается всем боком и только сглатывает, когда согревшийся Ая приваливается виском к плечу. А потом, словно этого мало, прижимает к двери их номера, не дав ни раздеться, ни даже включить свет.

Требует своего, их общего, жаркий, неумолимый.

Черт с ним, с Патриком Конрадом и зимним дождем. За такие подарки можно убить стольких, скольких Ая скажет.

Тем более что убивать приходится не так уж много. Всего-то человек пять охраны, едва не пустивших по кругу незнакомую Кэну пленницу.

Ая поднимает девушку на руки и не отпускает всю дорогу до Трима в графстве Мит. Не то чтобы слишком далеко, но декабрьские дороги неприятны.

А вот встречи со старыми знакомыми неприязни почти не вызывают. Из места, отмеченного для них Юки как одна из лежек Патрика Конрада, тянет знакомым запахом крови, а потом Кэн замечает обрезанные провода.

Кто-то выходит навстречу, не скрываясь, и можно, пожалуй, уже не беспокоиться. Фарфарелло смеется:

— Боюсь, я вам никого не оставил, Вайсс. Но если поделитесь информацией, где у этой твари ещё убежища, позволю присоединиться к моей охоте. Я несколько… увлекся и не успел спросить.

Спасенная вываливается с заднего сиденья мало что не мешком, бежит навстречу, спотыкаясь, и явно плевать хотела на количество найденных Кэном в подвале трупов. Света нет, и Ая подсвечивает себе мобильным телефоном, проверяя лица.

Выпрямляется, найдя всё, что хотел, и, вернувшись к машине, садится за руль. Фарфарелло на заднем сиденье мурлычет плачущей на его груди женщине что-то невнятно-ласковое, утешающее, и Кэн не выдерживает этого театра абсурда:

— Так что произошло-то, объяснит мне кто-нибудь?

— Неудачная вербовка, — тянет шварцевский берсерк почти напевно, — надо соблюдать технику безопасности при работе с людьми и паранормами. И если человек вышел на пенсию, женился и поселился на родине, не нужно тащить его в дело обратно.

— Патрик Конрад хотел видеть тебя в своих рядах, — бесстрастно констатирует Ая.

— Я пару раз послал, но ему не понравилась дорога, — японская речь Фарфарелло неожиданно мягкая, переливчатая. — Поэтому он похитил Салли, так что теперь Фарфарелло должен котятам молока.

Кэн фыркает. Шуточки насчёт старых позывных давно уже не раздражают.

— Куда вас подбросить? — Ая, наконец, выруливает на автомагистраль.

Фарфарелло щурится, это видно в зеркало.

— До самого дома, я скажу адрес. И даже налью по приезду, Ирландия не слишком рада гостям в это время года.

Нахал. Хотя готовность Фарфарелло показать свое убежище навевает на определенные мысли. Слишком много Шварц поблизости, стоит ли ждать встречи с оставшимися двумя?

Усилившийся ливень барабанит в стекло, Кэн ласкает взглядом строгий профиль сосредоточенного на дороги Аи и незаметно для себя задремывает.

Дождь когда-нибудь кончится.



В Винчестере ясно, а вечер прозрачен, как ажурная кисея. Сонные синие сумерки опускаются на город, укутывая дома легким шифоном темноты. Команда после их возвращения угомонилась рано, так что думай над сделанным сколько хочешь, пережевывай.

Ая, оставив нарезанное яблоко и стакан воды в комнате у Юки, наконец бесшумно поднимается к себе. Дверь в комнату приоткрыта, это хорошо, а вот шторы на окне подняты. Сбросив у дверей обувь, он тянется опустить их, чтобы утреннее солнце не разбудило Кэна раньше времени.

Невесомая нереальность вечера стремительно тяжелеет, наполняясь звуками и запахами, когда его внезапно обнимают сзади.

Кэн гладит губами шрамы на плече, тихо шепча куда-то в шею:

— Когда-нибудь я с ума сойду от твоих шмоток. Где ты только выкопал этот свитер?

С его теплом мрачные мысли отступают.

Широкий хомут воротника перекашивается, когда ткань сдвигают на один бок, чтобы было удобнее дотягиваться. Ая, не пытаясь высвободиться, прогибается, стаскивая с себя свитер. Кэн что-то одобрительно бормочет в затылок, невесомо прихватывая губами позвонки, и недовольно мычит на попытку вывернуться и раздеться до конца.

Конечно, он-то продремал с полчаса уже раздетый, а теперь возражает, дразнит, трется сзади пахом, прижимается так, что сладкий дурман ударяет в голову. Ая сдается, переставая сопротивляться, и хмыкает в полумрак комнаты:

— Раз мешаешь, раздевай сам.

К короткой чувственной дрожи, сотрясшей тело любовника, он совершенно не готов.

У них сейчас блаженное межвременье узнавания друг друга. Первый лихорадочный голод утолен достаточно, чтобы поспешность желания сменилась неторопливой чувственностью и доверием.

Прикосновения Кэна словно лепят тело из прозрачного вечернего воздуха и мокрого после дождя запаха травы. Бездумно следовать за ними, отзываясь всем собой, очень легко. Настолько, что Ая замечает, насколько завела любовника эта неожиданная покорность, только тогда, когда его рывком распластывают на кровати, с раскинутыми крестом руками.

Дыхание Кэна срывается всё сильнее, когда он наваливается так, что складывает вдвое, чуть ли не заставляя касаться коленями подбородка. Поза непривычна, и напряжение в мышцах только подстегивает возбуждение.

Ая исходит хрипом, мотает головой под резкими толчками, мешая себя целовать.

Ему мало, медленно, ещё. А понимание, что можно не ограничивать себя сейчас — странно ново и хмельней даже боевого адреналина.

С трудом подняв тяжелые веки, Ая видит ещё, как Кэн накрывает его своим телом, стараясь попасть сразу щекой на плечо, замереть и не двигаться больше.

Ая гладит щекотную, словно бобровый мех, шерстку на стриженом загривке, лениво выбирает между желаниями сдвинуть Кэна с себя на бок и остаться так.

Засыпать, в общем-то, вполне бессмысленно, как и идти в душ. Разве что до салфеток дотянуться, вытереться наспех. Всё равно через десять-пятнадцать минут желание вернется, даже если отстраниться, перебраться на другую половину кровати, нашарить и натянуть пижамные штаны. Будет соблазнять жаром, жаждой прикосновений, будут тянуться навстречу руки и губы.

Невнятный протестующий возглас вырывает из размышлений. Кэн возмущенно толкается затылком в замершую было руку и требует:

— Чего остановился?

Он беспокоен; не от тревоги, а по причине кипучей натуры. Приподнимается на локтях, нависая, смотрит пристально и открыто. Тихо смеется, когда Ая резко переворачивает их, наклоняясь к лицу.

Помнить о сделанном в Ирландии не хочется, просто потому, что паззл сложился для всех заинтересованных сторон слишком уж выгодно. Патрик Конрад не придет уводить брата из команды, и Ае не нужно будет доделывать незаконченное Сайд А восемь лет назад. Мишель не обвинит их с Кэном в гибели брата, потому что убивший его в своем праве: Патрик пытался шантажировать вышедшего в цивил бойца похищенной женой. Фарфарелло не нужно искать Салли самому, а им в кои-то веки досталась приятная роль рыцарей, спасающих девицу, и экскурсия в Бру-на-Бойн.

Хорошо знакомый стиль.

Впрочем, ради спокойствия Мишеля сделка Аю устраивает. Да и Кэн, кажется, был рад.

А что сейчас тянет целовать так, что в глазах мутится, и задыхаешься от рвущихся наружу эмоций — так это не беда. Размяк, успокоился, привык не обвинять себя, забыл, каким становишься при необходимости.

Кэн ничего не знает и потому обнимает спокойно, поддерживая. Ласкает откровенно и как-то настолько интимно, что тело словно тлеет белым бездымным пламенем, заставляя забыть про сдержанность и всхлипывать, насаживаясь, просить без стеснения.

От счастливых, ошалевших, каких-то почти мальчишески влюбленных глаз Кэна, всё сильнее вспыхивающих восторгом от каждого стона и слова, в груди словно тает ледяной комок, оставшийся с дублинской набережной. А нашаренная под утро рядом с кроватью бутылка с водой окончательно смывает горечь, так что остается только бездумно лежать, прижимаясь спиной, слушать живое дыхание на шее и сонно щуриться на свет за задернутыми шторами.

Рассвет вливается в комнату победным маршем, со звоном солнечных литавр и голосами птичьих труб. Хочется жить и любить дальше.

@темы: слэш, фанфик, Secret Santa-2012, Ая, R, Кен