«Опять он», – думает Ая, бросаясь на противника, который легко уклоняется от его выпадов. Это должна была быть лёгкая миссия. Для одного. Откуда взялся этот Шварц?

Кровь шумит в ушах, гнев застилает разум, он замахивается, но Кроуфорд с легкостью выбивает катану у него из рук, отбрасывает её в сторону и прижимает Аю к стене. Не в состоянии пошевелиться, он только бессильно и злобно шипит сквозь зубы. Смешок врага щекочет ухо, посылая горячие волны вниз по позвоночнику. Ая вздрагивает, жар прокатывается по всему телу, когда рука Кроуфорда ложится на пах, поглаживает, несильно стискивает член сквозь брюки.

– О, вижу, наши игры тебя возбуждают, – насмешливый шёпот касается кожи. – Меня тоже.

Кроуфорд вжимается в его пах, Ая чувствует напряжённый член сквозь разделяющую их одежду. Он дёргается, стараясь вырваться, но его безуспешные попытки только смешат противника. Ая злобно смотрит прямо в глаза Кроуфорду, тот усмехается, и вдруг впивается ему поцелуем в губы. От неожиданности у него подкашиваются ноги. Он вцепляется врагу в плечи, то ли желая оттолкнуть его, то ли, наоборот, чтобы удержаться. Поцелуй, поначалу жёсткий и глубокий, становится всё медленнее и нежнее. Кроуфорд скользит языком по его губам, лаская их, прихватывая, проникая внутрь. Поцелуй длится и длится, Ая чувствует, что начинает задыхаться – не от недостатка воздуха, а от невыразимого, непонятного желания. Наконец Кроуфорд прерывает поцелуй и, глядя ему в глаза, начинает расстёгивать его плащ, затем брюки. Ая не понимает, почему он позволяет делать это, почему не пытается сопротивляться. Он не может сдержать стон, откидывает голову, закрывает глаза и сильнее стискивает плечи Кроуфорда, когда тот обхватывает рукой его член и приникает губами к шее.

Разрядка наступает быстро. Ая тяжело дышит, опираясь на стену, сердце колотится так, что, кажется, сейчас вырвется из груди.

– Увидимся, – негромкий смешок, и руки исчезают.

Открыв глаза, Ая обнаруживает, что он один. Трясущимися рукам он натягивает брюки, застёгивается, подбирает катану и медленно идет к выходу. Несмотря на только что испытанный оргазм, возбуждение жаркой волной заливает его тело, кожа как будто горит в тех местах, где её касались руки и губы противника.

***

Следующие несколько дней превращаются в пытку. Работа помогает отвлечься, но, как только случается перерыв, всё, о чём Ая может думать – это Кроуфорд. Он почти физически ощущает его руки на своем теле, чувствует поцелуи, дыхание, шёпот…

Наконец, он не выдерживает, выскакивает из дома, бездумно идёт по улице, не видя, куда. Шум машин, разговоры прохожих, музыка – всё вокруг сливается в общий фон. Внезапно он почти налетает на кого-то. Сильные руки удерживают его. Ая поднимает голову. Его наваждение. Он. Кроуфорд смотрит ему прямо в глаза и усмехается:

– Я видел, что встречу тебя здесь.

Ая молчит, не зная, что сказать. Всё кажется каким-то нереальным. Прямо перед ним – тот мужчина, о котором он думал последние дни, чьи руки он чувствует на себе прямо сейчас.

Кроуфорд несколько мгновений вглядывается в Аино лицо, потом обнимает за талию и подталкивает вперёд.

– Идём.

Он подчиняется, как будто во сне. Они подходят к машине, Кроуфорд открывает дверцу, Ая садится, автоматически пристёгивается.

Автомобиль набирает скорость. Окно приоткрыто, но тёплый ветер, обдувающий лицо, не освежает разгорячённую кожу, а, кажется, только усиливает дрожь.

Ая почти не осознаёт, как они подъезжают, куда, когда останавливаются, как он выходит из машины и, направляемый крепкой рукой, входит в дом.

Слегка приходит он в себя только в спальне. Ая стоит посредине комнаты и смотрит на кровать, застеленную белоснежным бельём. «Что я делаю? Я…» – но все мысли вылетают из головы, когда к нему сзади прижимается твёрдое тело, а горячие руки обвивают талию. Кроуфорд трогает губами шею, не целуя, просто легкое касание, но дрожь разбегается по всему телу.

Кроуфорд расстёгивает его брюки, поглаживает обнажившуюся кожу живота, потом тянет край футболки вверх. Ая покорно поднимает руки, позволяя снять её. Кроуфорд опять прижимается сзади, проводит руками по груди, слегка задевая соски, гладит самыми кончиками пальцев живот. Кожа как будто горит под этими касаниями, Ая вздрагивает и прерывисто дышит.

Кроуфорд отстраняется, и Ая чувствует пустоту и лёгкое головокружение. Он поворачивается и смотрит, как Кроуфорд душераздирающе медленно снимает пиджак, стягивает галстук, расстёгивает рубашку. Без очков он выглядит моложе, глаза кажутся другими – не насмешливыми, тёплыми. Кроуфорд делает шаг вперёд, он стоит почти вплотную – почти, но не касаясь. Ая понимает руку и дотрагивается до его щеки, гладит, словно изучая, ведёт ниже – шея, грудь, живот… Кроуфорд, резко обхватив его за бёдра, поднимает и с силой прижимает к себе, Ая не выдерживает и негромко стонет – касание обнажённой кожи как удар электрического тока.

Опустив его на постель, Кроуфорд проводит ладонями по телу, очерчивая грудные мышцы, окружности сосков, плоский живот.

Ая закрывает глаза, кажется, что неяркий свет режет их. Приподнимает бёдра, позволяя стянуть с себя брюки. Когда он чувствует, что матрас рядом прогибается, он поворачивается на бок, обхватывает широкие плечи и притягивает к себе горячее тело. Он задыхается, откидывает назад голову, пытаясь крепче прижаться к Кроуфорду, стискивает его коленями.

– Ая, тише… Ая, посмотри на меня…

Он открывает глаза, смотрит в лицо перед ним – светло-карие глаза, растрёпанная чёлка. Не успев подумать, что он делает, проводит рукой сквозь тёмные мягкие волосы, убирая их с глаз. Кроуфорд ловит руку, подносит к губам, легко целует пальцы…

Ая хватается за его предплечья, выгибается, подаётся навстречу, когда тот входит в него… От ласк он почти на грани. Кроуфорд двигается сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее, пока оба не достигают кульминации… Глядя прямо в глаза друг другу…


Они некоторое время лежат неподвижно, переводя дыхание. Кроуфорд тихонько целует Аю в губы и поднимается.

– Хочешь пить?

– Да… – звучит хриплый ответ.

Звякает стекло, журчит вода. Ая рефлекторно сглатывает. Кроуфорд протягивает ему стакан с водой. Ая садится на кровати, слегка морщась от боли, жадно пьёт, чувствуя облегчение в пересохшем горле.

– Спасибо.

Кроуфорд ставит стакан на тумбочку, ложится рядом и притягивает юношу в свои объятия. Ае не хочется ни о чём думать, так хорошо и спокойно ему не было уже давно. Он кладёт голову Кроуфорду на плечо и чувствует, как медленно погружается в сон.

Внезапно громкий стук в дверь выдёргивает его из дремоты. Он вздрагивает, резко отстраняется и садится. Сердце быстро колотится, как от испуга.

– Кроуфорд! Какого чёрта ты заперся? У меня новости! – раздаётся из-за двери знакомый гнусавый голос.

Это же тот рыжий телепат, Шульдих! Ая напрягается. Реальность обрушивается на него. Что он делает? Он в доме у Шварц! И он только что трахался с одним из них.

– Успокойся, всё хорошо, – шепчет ему Кроуфорд. Он целует Аю в висок, потом встаёт, накидывает халат и идёт к двери. Открыв дверь, спрашивает:

– Что случилось?

– Что значит «что случилось»? Сам говорил, что это срочно! Я узнал, где Шрайент держат девчонку.

Ая чувствует, что его сердце будто падает вниз.

«Он про мою сестру?!»

– Что?! – Шульдих отпихивает Кроуфорда и врывается в комнату.

– Ого! Брэд, ну ты даёшь! – восхищённо восклицает рыжий.

Ае хочется провалиться сквозь землю. Он натягивает повыше простыню, бросая на Шульдиха убийственный, как хотелось бы думать, взгляд.

Шульдих, широко ухмыляясь, продолжает пялиться на него.

– Подожди меня внизу, я скоро спущусь.

– А? Да, да… – бормочет рыжий, не отрывая взгляд от Аи.

– Шульдих! – в голосе Кроуфорда появляются стальные нотки.

– Да иду, иду! Ну, Брэд… – он качает головой и опять усмехается, прежде чем исчезнуть за дверью.

Заперев снова замок, Кроуфорд возвращается к кровати. Присев на край, он задумчиво смотрит на Аю, протягивает руку, гладит его по щеке, отводит влажные пряди волос от лица. У Аи перехватывает горло. Он делает глубокий вдох, упрямо сопротивляясь побуждению ответить на ласку, прижаться к любовнику.

– Он говорил про мою сестру?

– Да… – медленно говорит Кроуфорд. Он поднимается на ноги и протягивает руку. – Пойдём, примем душ, а потом… Потом, я думаю, нам будет о чём поговорить.