"Жизнь по Шредингеру", фанфик для Dotana van Lee

[wkcarnaval]

Для: Dotana van Lee
От:

Название: Жизнь по Шредингеру
Автор: Илана Тосс
Бета: iris M
Пейринг/персонажи: Кроуфорд/Шульдих/Манкс, Оми/Наги
Категория: гет, пре-слэш
Жанр: экшен, зомбиапокалипсис
Рейтинг: PG-13
Размер: миди (7 тыс. слов)
Предупреждение: смерть второстепенных персонажей… Множества второстепенных персонажей
Саммари: Ритуал Эсцет пошел немножечко не так, вместо вечной жизни спровоцировав зомбиапокалипсис. Вайсс мертвы, мир скоро заполонят восставшие из мертвых, а Шварц и Манкс везут бесчувственного Оми на базу Критикер под названием «Шамбала». Да, в Гималаях. Почему? Им и самим интересно. Если в двух словах – так получилось.

Если что-то должно пойти не по плану – оно обязательно пойдет не по плану. Поэтому, когда при побеге с разрушающегося после ритуала Старейшин Эсцет маяка вход в него завалило камнями, Манкс только сплюнула.
– Бирман, прием, это Манкс, как слышно? У нас проблемы… незапланированные, – крикнула она в рацию. На том конце ответили неразборчивым хрипом, и, испустив треск, аппарат умолк. Манкс вздохнула.
– Мы найдем выход? – несмотря на испуг, плескавшийся в огромных глазах, Сакура держалась неплохо.
Манкс уложила все еще бессознательную Фудзимию на пол и огляделась. Так… Проход перекрыт, но вот эта балка упала довольно удачно, при определенном везении две худые девчонки вполне под ней поместятся и, возможно, доживут до момента, когда специалисты Критикер придут расчищать завалы. Манкс прикрыла глаза, на секунду позволив себе расслабиться. Сюити оставил однозначные инструкции, которые она помнила назубок. Хоть напоследок он и расстался с ней, прямо скажем, самым отвратительным способом, она, наверное, до конца жизни будет его любить. Точно так же, как он любил свою Кикуно.
Между тем, инструкции были предельно просты: жизнь и безопасность Фудзимии Аи – приоритет номер один, жизнь и безопасность Цуки… Такатори Мамору – приоритет номер два. А сейчас на оба приоритета, похоже, осталась одна Манкс. И что теперь, разорваться?
Ожила рация. «Это Бирман. Вижу твой маяк на экране, Манкс. Никуда не уходи. Идем на помощь», – голос второй секретарши звучал уверенно и деловито, а судя по доносящемуся из динамика грохоту, ее сопровождал отряд саперов и спасателей. Вскоре шум и скрежет можно было услышать уже и без рации.
– Сакура. Сейчас придет Бирман, помнишь ее? Присмотри пока за Аей-тян, пожалуйста, – Манкс присела на корточки перед встревоженной девочкой, дождалась неуверенного кивка и расстегнула браслет часов на запястье. – Сюда встроен маячок, по которому Бирман вас найдет. И ничего не бойся, ты очень сильная и со всем справишься. А мне надо кое-куда успеть.
Сакура еще раз кивнула, не задавая лишних вопросов, – умница! Одной рукой она крепко прижимала к себе Фудзимию, второй зажала золотые часики Манкс. Поколебавшись, рацию та тоже оставила девочкам: в ее планах лишний груз будет только мешать, а переговорные устройства должны быть и у Вайсс. В крайнем случае, Манкс снимет одно с чьего-нибудь трупа, хотя и не хотелось бы.
Пол снова вздрогнул – передышка закончилась. Проверив состояние пистолета, Манкс рывком поднялась и побежала обратно к лестницам, ведущим вглубь маяка, лишая себя возможности передумать. Приказы Персии – главный приоритет в ее жизни.
Чудом увернувшись несколько раз от падающего потолка, Манкс добралась до зала на верхней площадке. Почти добралась: вход перегораживала еще одна глыба.
– Да твою же мать, – вырвалось у нее. В следующее мгновение маяк глухо загудел и пол качнулся – несколько-этажная сейсмоустойчивая конструкция начала медленно заваливаться на бок.
«Хорошо бы не в воду, а то ведь так и не научилась плавать», – подумала Манкс, рефлекторно группируясь, и потеряла сознание.

Возвращение к жизни было болезненным – полные рот и глаза песку, а в теле как будто ни одной целой кости. Манкс попробовала пошевелить хоть чем-то: вроде руки-ноги целы, уже неплохо. Откашлявшись, она прислушалась. Тихо, только что-то гудело и потрескивало. А плечо она, кажется, все-таки выбила.
Сквозь темноту пробивался приглушенный красноватый свет, он колебался и подрагивал, не оставляя сомнений в своем происхождении. К свету добавился запах гари и пороха, и Манкс решила выбираться. Лежать, ожидая подмоги, которой может и не быть или которая не успеет добраться вовремя, было верхом нерациональности. Оставив под завалами туфлю и распоров пиджак по шву на спине, она кое-как поднялась. И сразу поняла, что ей все это время немилосердно давило на ребра – пистолет, на котором она в последний момент успела опустить предохранитель.
В нескольких метрах от Манкс дрогнул другой завал. Из-под камней послышался невнятный хрип, затем куски бетона посыпались в стороны.
– Абиссинец!.. – с облегчением выдохнула Манкс, опуская уже поднятый было пистолет. Пожалуй, еще никогда она не была так рада видеть Вайсса.
Тот, шатаясь, обвел мутным взором развалины, оставшиеся от маяка, сфокусировал взгляд на Манкс и, прохрипев «Ши…», ринулся вперед. Она едва успела шагнуть в сторону с его пути, ничего не понимая. Ему что, камень какой на голову упал?
– Абиссинец, что за шутки? – воскликнула Манкс своим лучшим командным тоном, снова уворачиваясь, как вдруг в зареве отдаленного пожара заметила на затылке Вайсса огромную зияющую рану. Версия с камнем, похоже, была не так уж ошибочна.
Тем временем тот развернулся и в третий раз бросился на Манкс. Не успев осознать, что делает, она вытянула руку вперед, сдвигая рычажок предохранителя, и выстрелила, попав в центр лба – безупречно, как в тире, когда за ее тренировками наблюдал Персия. Абиссинец рухнул у ног Манкс и замер. Без сил она опустилась рядом.
– Что это вообще за хрень?.. – прошептала она, обращаясь в пространство перед собой.
Однако времени на праздные вопросы и душевные переживания не было. Перевернув труп, Манкс содрала с его головы наушник со встроенным микрофоном, тронула крохотную кнопку включения. Мигнул зеленый огонек.
– Вайсс? Это Манкс, прием! Бирман? Персия? Сакура? Меня кто-нибудь слышит?..
Надев бесполезный пока наушник и оставив связь включенной, Манкс поднялась. Даже если никто из приоритетных целей не выжил, она не простит себе, если хотя бы не попытается их отыскать. И ей, кстати, это тоже не простят. Манкс медленно пошла вдоль развалин – повезло, что маяк и в самом деле не рухнул в воду. Пока остается хоть один шанс, она будет искать.
Сначала ей встретились Сибиряк и Балинез. И если второй был вроде как окончательно и бесповоротно мертв, второго пришлось упокаивать. Манкс ненавидела стрелять в союзников, пусть и бывших. Если Абиссинца ей повезло уложить с первого выстрела, то в Сибиряка пришлось расстрелять всю обойму – тварь, которой он стал, двигалась отвратительно быстро, несмотря на торчавший из груди кусок арматуры. Наконец последней пулей Манкс снесла ему полголовы, после чего тот затих.
В результате она была почти рада, увидев тела обеих девочкек там, где и оставила их. Балка при разрушении маяка сдвинулась с места, погребя под собой две юные жизни… Манкс сцепила зубы, не позволяя себе расплакаться – еще не время, миссия еще не закончена. Черт, где же Бирман? И где приоритет номер два, ставший теперь номером первым? На канале связи по-прежнему были только помехи.
– Проклятые Такатори, – процедила Манкс, шатаясь от усталости, но готовая по камешку перебрать завалы, пока не найдется младший отпрыск этой семейки. Помечтав пару секунд о том, как видоизменившийся Бомбеец наконец расправляется с ней и тем самым завершает эту дурацкую миссию, она побрела обратно.

Наступила она на него случайно. Из-под огромного завала торчала тонкая рука, сжимающая дротик с погнутой иголкой. На мгновение у Манкс оборвалось сердце от ужаса – еще одна потеря. Затем пришло облегчение от того, что больше никого не надо искать. Потом она нащупала на руке Бомбейца пульс – еле заметный, очень редкий, но пульс.
Манкс попробовала сдвинуть хотя бы один из обломков, но после нескольких безуспешных попыток сдалась и обессилено рухнула рядом, прислонившись спиной к завалу и сжимая в пальцах прохладную, почти безжизненную ладонь. Какая ирония: похоже, привязавшаяся не к дому, а к хозяевам кошка так и умрет возле тела одного из них, даже не уверенная, будет ли он жив к этому моменту…
На появление еще одного человека Манкс поначалу даже не отреагировала. Не атакует сразу – значит, живой, а на живых ей сейчас было плевать. И только когда перед ней остановились ноги в знакомых белых брюках, ее подбросило вверх, как развернувшуюся пружину.
– Шварц… – прошипела она, рефлекторно целясь в противника бесполезным уже пистолетом. Но он-то о том, что у нее кончились патроны, вряд ли знал, а значит, оставался шанс. – Назад, не то продырявлю! А стреляю я метко, тебе ли не знать, – выкрикнула Манкс.
Пророк Шварц примиряющим жестом выставил перед собой раскрытые ладони, отступая. Выглядел он не очень: пижонский костюм окровавлен и разорван, модная прическа растрепалась и покрылась пылью, как сединой, очки в золоченой оправе погнулись и сидели косо, одного стекла не было… Не было при нем и оружия.
– Вообще-то я своих ищу. Видела их? Или, может, убивала? – Шварц иронически приподнял одну бровь, будто это не его сейчас держали на мушке.
В голову Манкс закралось сомнение, с первого ли раза умер Балинез. Уж больно намекающе звучал голос Шварц. Могли ли фокусы с восстанием мертвецов быть делом рук этих уродов? Да легко. Хотя вопросы пророка говорили об обратном, но мало ли… Твари Тьмы хитры и коварны, это Персия постоянно повторял.
– Кажется, именно один из твоих устроил вот это вот все, я же права? – Манкс свободной рукой обвела развалины.
– Отчасти.
– Тогда почему бы тебе не исправить этот результат? Отчасти? – Манкс демонстративно щелкнула предохранителем, направляя дуло Шварцу в лоб и внутренне молясь, чтобы он не просек ее блеф. – Такому дылде сдвинуть тут пару камней – раз плюнуть. А я, так и быть, не стану тебя дырявить, дашь нам уйти – и ищи своих хоть до посинения.
– Нам? – пророк Шварц уцепился за оговорку и стрельнул глазами по сторонам. – Девочка… жива?
– Не твое дело.
– Очевидно, нет. Иначе тебя бы тут не было. Ваша организация с ней в последнее время носилась как с тухлым яйцом, вряд ли ты бы ее бросила.
Невольно Манкс сглотнула: она ведь на самом деле именно бросила Фудзимию, оставив двух беспомощных девчонок в одиночестве, а сама, задрав хвост, рванула на поиски сына Сюити. Тьфу! Тряхнув головой, она снова уставилась на Шварца, перебирая в памяти четыре профайла: берсерк, телекинетик, пророк и телепат… Что ж, оставалось надеяться, что после катастрофы его дар хотя бы на время отключился, иначе ей не жить.
Тем временем Шварц, по-прежнему держа руки на виду, шагнул мимо Манкс к завалу и налег на самый большой из обломков. Тот качнулся. Мужчина крепче уперся ногами в пол, его шея покраснела от напряжения, а на висках выступили капли пота. Наконец глыба поддалась, откатившись в сторону. Шварц рассеянно повертел головой, снял очки, оглядел их, сокрушенно поцокав языком, сложил и бережно убрал в нагрудный карман, достав взамен платок. Утер пот со лба, протер ладони и сунул посеревший клочок ткани в другой карман, затем налег плечом еще на один обломок, почти без усилий столкнув его с завала.
– Когда скажу – тащи, – скомандовал он и ухватился за здоровенную колонну, придавившую Бомбейца.
Манкс кивнула, пряча пистолет за пояс юбки сзади, и, как смогла, высвободила из-под щебня голову и плечи мальчика.
– Давай! – она дернула изо всех сил и едва успела – чуть приподнявшаяся колонна рухнула на то место, где мгновение назад были ноги Бомбейца. – Его точно не следует пристрелить для профилактики?
– А тебя?
Шварц покивал, отряхивая костюм от пыли. Пижон.
– Спасибо за помощь. А теперь отойди, – Манкс закинула бесчувственного Бомбейца на плечо и снова направила на мужчину пистолет.
– Чего и следовало ожидать, – тот усмехнулся. – На дорогах сейчас может быть неспокойно. Удачи – и до встречи.
– Надеюсь, нет, – процедила Манкс. Хотелось только одного – чтобы в обойме нашелся хоть один патрон. Она бы не промахнулась.
– Осечка, – с ехидной улыбочкой предупредил Шварц, коснувшись своего виска, и отвернулся. Уходя, Манкс кинула взгляд через плечо – он кружил у другой кучи обломков, будто к чему-то прислушиваясь. Да и черт с ними.

К огромному облегчению Манкс, ее припаркованная в кустах машина не пострадала. Но, покидая территорию маяка, в куче тел и обломков она заметила фрагмент Бирман. Значит, миссию пережили только они с Бомбейцем, и то это пока под сомнением.
Уложив мальчика на заднее сиденье автомобиля, Манкс вытащила из бардачка аптечку, а оттуда – два шприца-ампулы с крохотными иглами. Не бог весть что, но на первое время хватит: бодрящая сыворотка, разработанная в лабораториях Критикер, обладала легким ранозаживляющим эффектом и позволяла оперативникам дотянуть до попадания в руки профессиональных медиков. На такую роскошь Манкс с Бомбейцем сейчас, возможно, не приходилось рассчитывать, но все равно эти ампулы были лучше, чем ничего.
Первую из них Манкс вколола мальчику, вторую, поколебавшись, себе. Вырубись она на полдороге, ни к чему хорошему это бы не привело, а Бомбейца требовалось доставить живым и невредимым. Куда именно – другой вопрос, и Манкс его непременно задаст, главное, чтобы было кому ответить. Она повернула в замке ключ зажигания и медленно выехала на дорогу, ведущую в город.
Очень скоро она поняла, к чему относились слова Шварца: на обочине время от времени попадались разбитые пустые машины, рядом лежали трупы – к счастью, неподвижно. Хотя несколько раз краем глаза Манкс заметила какое-то движение. Выяснять не хотелось – в автомобиле нашлась только одна запасная обойма к пистолету, и перед въездом в город следовало поберечь патроны.
Бомбеец с заднего сиденья не подавал признаков жизни, но и перегрызть ей горло не пытался. Выключив фары, Манкс гнала на полной скорости. На окраине города пришлось притормозить. Она без особой надежды покрутила ручку настройки радио на магнитоле – бесполезно, тишина или помехи на всех каналах. Оставалось надеяться, что передатчик, настроенный на волну вещания Критикер в Сендае, не подведет.
Окраины города были пустынны, но чем ближе Манкс подъезжала к центру, тем чаще встречала встревоженных людей, когда группками по двое-трое, а когда и толпы побольше. Их она старалась объезжать, но один раз не заметила в темноте движение и чуть не умерла от ужаса, когда в боковую дверцу всем телом ударился парень с перекошенным лицом.
– Открой! Впусти меня, прошу! Быстро! Там смерть! – крикнул он, и Манкс поняла, что он напуган куда сильнее нее.
Из темноты на него и автомашину надвигалась группа людей, молчаливо, неуклонно и обманчиво медленно. Парень заорал и заколотил в стекло с удвоенной силой, люди – хотя у Манкс уже язык бы не повернулся так их назвать, – тоже ускорились. Зажмурившись, она вдавила педаль газа в пол. Автомобиль взвыл, тронувшись с места, оставляя парня на перекрестке, и в зеркало заднего вида она с горечью увидела, как его погребла под собой толпа шевелящихся тел.
Остаток пути по темным улицам Манкс не проехала – пролетела, пару раз определенно кого-то сбив, но слишком страшно было останавливаться и выяснять, кого именно. А еще страшнее было то, что Бомбеец до сих пор не очнулся.
Затормозив перед железными воротами, Манкс невольно порадовалась, что в свое время Сюити настоял, чтобы она переехала из хорошенькой модной квартирки в высотке на центральной улице в этот мрачноватый и несимпатичный, но надежный дом с колючей проволокой на заборе. Да, приходилось делить его то с Бирман, то с Ферзь, но сейчас лязг закрывающихся за спиной ворот звучал для Манкс лучшей музыкой на свете. Оставив машину во дворе, она занесла Бомбейца в дом, тщательно заперев все двери. Наконец-то в безопасности.
Наскоро соорудив себе сэндвич на европейский манер – тост, бекон, еще бекон и сыр впридачу – и запустив кофеварку, Манкс разыскала в гостиной пульт от телевизора и включила новостной канал. Мгновенно на нее обрушилась волна ужаса из экстренного спецвыпуска. Нет, дикторы и корреспонденты профессионально сохраняли спокойствие, призывая телезрителей не поддаваться панике, но видеозаписи со всего мира им противоречили. Камеры видеонаблюдения фиксировали страшные аварии, жертвы которых поднимались, как ни в чем не бывало, и набрасывались на очевидцев. Любительские съемки запечатлевали кровавые последствия пышных похорон и неудачных операций в больницах. Растерзанные тварями люди тут же вставали с безумными взглядами и плечом к плечу со своими убийцами бросались в атаку… Манкс переключила канал – и вовремя: посеревший от волнения премьер-министр Японии, назначенный неделю назад, слабым, но твердым голосом объявил о введении в стране режима чрезвычайной ситуации и карантине. Все водные и воздушные порты с этой минуты были закрыты.
– Да блядь, – выдохнула воспитанная девушка Манкс и бегом кинулась к передатчику.
Без особой надежды она вышла в эфир, не надеясь услышать ничего, кроме помех. Однако на спецволне Критикер прорезался женский голос: «…вызывает полевых агентов! Вайсс, Крашерс, прием! Критикер вызывает…»
– Слышу вас, Критикер! – Манкс изо всех сил вцепилась в микрофон. – Китада Ханаэ, позывной Манкс, личный номер 2-2-5-1-9-8, прием!
– Слава богу, – оживился голос. – Доложите обстановку, прием.
– Миссия выполнена. Вайсс почти в полном составе мертвы. Бирман мертва. Фудзимия Ая мертва. До нынешнего момента у меня не было связи с Персией. Цукиено Оми находится со мной, но он без сознания. Жду дальнейших указаний, прием.
– Не на такие новости я рассчитывал, – а это уже не секретарша, а сам Персия. Голос его звучал устало и бесцветно. Ну, он хотя бы жив. – Ваше задание, Манкс: в пять ноль-ноль встретиться с командой Крашерс в порту, причал три. Подробности почтой. Конец связи.
Персия отключился, не дав Манкс даже слова вставить. А она многое хотела бы знать. Например, как Критикер собираются достучаться до тех же Крашерс, если только что безуспешно их вызывали. А еще очень хотелось задать неинформативный, но жутко важный вопрос: какого хрена вообще?!
Нет, чисто по-человечески она понимала Персию – ходили слухи об их романе с Бирман. Но все равно излишняя лаконичность, до грубости, неприятно царапнула, будто она, Манкс, была менее важна…
– Ты всегда будешь сравнивать каждого нового Персию с Сюити, – сказала она себе и села за компьютер. К счастью, интернет пока работал, в почте высветилось непрочитанное сообщение. Что ж, может, в нем будут ответы хотя бы на некоторые вопросы… Манкс глянула на часы: до встречи с Крашерс оставалось два часа с хвостиком.

На самом деле после прочтения «инструкции» Манкс не стало сильно понятнее, что от нее требуется. В нескольких фразах заключался приказ срочно доставить Цукиено Оми на базу Критикер в Гималаях под кодовым названием «Шамбала». Любой ценой, любыми средствами, в которых Манкс не ограничили и позволили в виде исключения при необходимости привлекать гражданских. Которых потом рекомендовалось по возможности «устранить». Маршрут лежал из Японии в Индию, а там вдоль границы с Бангладеш – в Непал.
– Больше всего это похоже на тупой розыгрыш, – пожаловалась она своему отражению в зеркале в ванной, лихорадочно собирая аптечку. Мало ли, как хороши Крашерс, лучше всего рассчитывать только на себя. Тем более времени оставалось мало.
Кроме запаса лекарств, она кидала в сумку консервы, какие попались на глаза, несколько бутылок воды, потом сгребла по дому все оружие, какое нашлось, безжалостно вломившись даже в комнату Бирман. У нее же – ей все равно больше не понадобится – Манкс позаимствовала крепкие джинсы и пару темных футболок: собственные красные шмотки привлекали слишком много внимания. С наслаждением она натянула на уставшие ноги удобные треккинговые ботинки. Подумав, выдрала из кулера на кухне только начатую канистру воды и, кряхтя, оттащила ее вниз, запихав в багажник и наскоро заткнув отверстие какой-то тряпкой. Почти неподъемные сумки с едой, лекарствами и оружием она поставила рядом.
Спрятав красные волосы под серой бейсболкой, Манкс вернулась в гостиную. Бомбеец лежал в той же позе, в которой она оставила его, и ровно дышал. На щеках горел лихорадочный румянец, а опущенные веки едва подрагивали, будто мальчику снился беспокойный сон. Не рассчитывая на ответную реакцию, Манкс пихнула его в бок. Брови Бомбейца на мгновение сдвинулись, а потом лицо снова безмятежно разгладилось.
– Да что за наказание. То эта девочка, теперь ты решил в Белоснежку поиграть? – пробурчала Манкс, взваливая его на плечо. Пахло от него… не розами. А значит, требовалось запастись еще кое-чем.
Ближайшая аптека находилась через две улицы от ее дома. И разумеется, она была закрыта на ночь. Глянув по сторонам, Манкс обмотала руку ветровкой и разбила стекло на входной двери. Зазвенели осколки, но на шум никто не выбежал – соседи явно тоже смотрели телевизор и не желали рисковать. Внутри Манкс разыскала самую большую пачку подгузников для взрослых самого маленького размера.
– Очень надеюсь, что ты очнешься раньше, чем кончится этот запас, – пробормотала она, вернувшись в дом и завершив нужные гигиенические процедуры. Бомбеец предсказуемо не ответил, и Манкс обреченно села за руль. Заряженный пистолет она положила на сиденье рядом с собой. До встречи на причале оставался час.

Манкс еще никогда не ездила так тихо и аккуратно. Людей на улицах пока что было немного, но после той встречи на перекрестке она предпочитала объезжать даже одиночек. Тем более как раз они могли быть самыми опасными. Без пяти минут пять, вспотев от напряжения, как мышь под метлой, Манкс остановилась неподалеку от порта и заглушила мотор. Там кипела жизнь – военные с боевым оружием наизготовку дежурили вдоль всех причалов, включая третий. Черт, как же Персия представлял себе при таком количестве зрителей их встречу с Крашерс?
В ухе затрещал динамик наушника, который Манкс сняла с Абиссинца. Сквозь помехи пробился голос Ферзь:
– Смена дислокации! Километр левее! У берега ждет яхта «Удача собирателя», капитану заплатили, едем на ней. Прием!
– Вы живы? Какое счастье! – выпалила Манкс, но связь уже оборвалась.
В небе послышался негромкий стрекот, звук нарастал с каждой секундой. Манкс глянула вверх – в темноте летел вертолет. Военные тоже его заметили – она видела, как оживились неподвижные ранее фигуры с автоматами наперевес. Включив мотор, Манкс тихонько двинулась к указанным координатам, когда небо ярко осветилось, мгновением позже раздался взрыв. Маленьким болидом охваченный пламенем вертолет спикировал прямо на блокпост перед портом. Окрестности озарила еще одна яркая вспышка.
– Ну пиздец… – Манкс бессильно уронила голову на скрещенные на руле руки. Приличных слов уже не было. Возможно, стоило застрелиться, перед этим пустив пулю в лоб Бомбейцу? Манкс с трудом повернула голову, глядя на отсветы пламени, танцующие на вороненой стали пистолета.
Вдруг в стекло с водительской стороны постучали. Снаружи маячила знакомая рожа Шварца. От покореженных очков он избавился, как и от пижонского белого костюма, а черный цвет был ему и к лицу, и к прозвищу, некстати промелькнуло в голове Манкс. За его плечом угадывались еще несколько фигур. Вот так всегда: стоит подумать, что хуже уже быть не может, как оно становится хуже. Как можно незаметнее Манкс потянулась за пистолетом.
«Не советую, – прозвучало в ее голове. – Сейчас мы не враги, попробуй поверить».
Это совершенно точно не было ее собственными мыслями! Манкс помотала головой. Из-за плеча пророка вышел рыжеволосый парень и широко ухмыльнулся ей, глядя прямо в глаза.
Манкс остервенело нажала на газ. Они вроде пешком, километр – не так далеко, но если постараться, она успеет оторваться и отплыть на этой проклятой яхте. Только бы повезло. Не разбирая дороги, она неслась вперед на полной скорости. Пристегнутый на заднем сиденье Бомбеец мотал головой, когда машина подскакивала на ухабах. Остановившись так резко, что взвизгнули тормоза, Манкс рывком распахнула дверцу машины. У маленького частного причала качалась на волнах небольшая яхта. Куривший на берегу немолодой мужчина равнодушно поднял голову. На этом корыте – и до Индии? Должно быть, Критикер сошли с ума, и она с ними заодно.
– Срочно все из багажника – на борт! – крикнула Манкс, отстегивая ремень безопасности на Бомбейце и пробегая мимо старика по трапу.
– Где остальные?
– Не придут.
– Цена прежняя, так и знайте, за не поехавших пассажиров я разницу не верну.
– Плевать! Быстрее!
– Да как скажете, госпожа.
Манкс лихорадочно осматривала машину, проверяя, не забыла ли что, когда рядом затормозил ярко-красный кабриолет. Вот проклятье.
– Это че, остальные пассажиры?
– Нет, шевелись давай, мы отплываем!
Выхватив пистолет, Манкс взбежала на борт и взвела курок, переводя дуло с одного Шварца на другого. Беловолосый фыркнул и рванулся вперед, несмотря на окрик пророка. Манкс не успела сообразить, как выстрелила – точно так же, как не так давно в Абиссинца, тело сработало будто само собой. Берсерк упал замертво. А затем шевельнулся.
– Блядь, ты что наделала, дура тупая?! – заорал рыжий Шварц. – Теперь пиздец!
Капитан яхты вздрогнул и неожиданно шустро заковылял по трапу, оттолкнув Манкс. Тем временем мертвый берсерк медленно поднимался, поворачиваясь к остальным Шварцам. Мелкий телекинетик выступил вперед, выставив перед собой ладони и заслоняя старших товарищей.
– Быстрее, пожалуйста, – поторопила Манкс старика капитана.
– А че, друзей твоих тут оставим, с нелюдью? Не по-человечески это, девка.
– Вам заплатили, вот и плывите.
– За семерых пассажиров. А вас двое. Места на всех хватит.
Не слушая дальше, старик кинул с борта веревку.
– Эй, на берегу! Залезайте!
Шварц не пришлось долго упрашивать. Пока телекинетик удерживал берсерка на расстоянии, остальные забрались на борт. Затем пророк вежливо вынул из рук оцепеневшей Манкс пистолет и прицелился.
– Наги! С разбегу, как учили!
Подросток пару секунд с сожалением смотрел на распростертое на причале тело берсерка, затем отступил на несколько шагов и побежал прямо к яхте. Оттолкнувшись от края пирса, он выставил ладони позади себя – Манкс видела, как дрогнул и исказился воздух, – а затем мальчик опустился на палубу, тяжело дыша и дрожа всем телом.
– Молодец. Куда плывем, отец? – обратился к капитану пророк.
– В Индию, – тот пожал плечами.
– Замечательно, всегда хотел там побывать. Ну, давайте знакомиться, раз уж путешествуем вместе.
Манкс молча вырвала у него из рук свой пистолет и спустилась в каюту, куда еще до всех этих событий успела унести Бомбейца. Кажется, путешествие обещало быть непростым.

К полудню в каюту постучали. Из-за двери послышался незнакомый голос – ну, как незнакомый, именно его слышала Манкс в своей голове в порту.
– Эй, там, в каюте! Обедать пора. Да открой ты дверь, блин, я не кусаюсь. И потом, тебе разве не интересно узнать, что вообще случилось и почему мертвяки оживают?
– Зато кусаюсь я, – пробормотала Манкс и сняла пистолет с предохранителя, а цепочку с двери. За время, что она провела в одиночестве, если не считать Бомбейца, она тщательно обдумала ситуацию. Вот только, как выяснилось, связь с Критикер была потеряна, и оставалось плыть в Индию по инструкции. А потом выходить на связь с местным отделением Критикер, которое, возможно, к тому моменту не разгромят паникующие местные жители и не сожрут местные зомби, и отправляться в Шамбалу, будь она неладна. Если подумать, то Шварц в качестве невольных спутников – не самый плохой вариант.
– Я Шульдих, и я рад наконец познакомиться. И не надо в меня стрелять, после смерти я буду ужасен, – рыжий наглец, ухмыляясь, отвел от своего лица направленный туда пистолет. Манкс вздохнула: об этом она не подумала, хотя видела своими глазами превращение берсерка.
– Эй, Кроуфорд, принцесса оттаяла, заходи, – Шульдих выглянул в коридор и махнул рукой. Пригнувшись, вслед за ним в каюту вошел пророк – Кроуфорд. Внутри моментально стало тесно.
– И где ваш третий? – хмуро поинтересовалась Манкс, понимая, что разговора не избежать.
– На палубе. Он не любит компанию. И вообще людей не любит. За это можешь сказать спасибо Критикер.
– Шульдих, хватит кривляться, – голос Кроуфорда звучал устало. Этим он напомнил Манкс Сюи… Персию. Тому тоже приходилось в любой ситуации держать себя в руках перед подчиненными, и только с ней он иногда мог расслабиться… Манкс тряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли. Рыжий Шульдих лукаво на нее покосился, но ничего не сказал.
– Возможно, мы знаем причину того, что сейчас происходит.
– Да неужели? Мир сошел с ума, это я и без вас вижу.
– Не упрямься, Манкс, сейчас мы вынуждены сотрудничать, и в качестве жеста доброй воли мы делаем первый шаг, делясь информацией. Отчасти потому, что мы не знаем, насколько сложно будет с тобой справиться после смерти, – терпеливо, будто говорил с ребенком, сказал Кроуфорд.
– Это взаимно. Но стреляю я метко, и хорошо плаваю, если что. Убивать не буду, но отстреленный палец доставит некоторые неприятности, верно?
– Он тоже поплывет? – Кроуфорд кивнул на Бомбейца, лежащего на верхней койке в каюте. Манкс замялась.
– Она врет: она не умеет плавать, – театральным шепотом поделился Шульдих, склонившись к Кроуфорду. Тот пожал плечами.
– Причина, – напомнила Манкс.
– Да. Извини. Мы взволнованы, как и ты. Так вот, Фудзимия должна была стать жертвой в ритуале Санродзин – тех стариков…
– Я знаю, кто это.
– Прекрасно. Мы подменили девушек, и в ритуале была использована вторая, Сакура.
– И все нечаянно пошло по пизде.
– Следи за языком при даме, Шульдих. Однако не по форме, но по сути он прав: я не предвидел такого развития событий, когда принимал решение о замене. Мы планировали сорвать ритуал Старейшин Эсцет. Сакура – пустышка, она не «сработала», как должна была Фудзимия. Но ритуал все-таки был совершен, и отчасти их Великий Лидер возродился. Ну, возрождается… Ну, не совсем он… – к концу тирады Кроуфорд стушевался и потянулся к переносице – за очками, которых не было, как будто и в самом деле волновался. Как будто тоже был человеком.
Манкс слушала, не сводя со Шварц ни глаз, ни пистолета. Звучало на первый взгляд складно: на Земле постоянно кто-то рождается и кто-то умирает. Если эти события совпадают до долей секунды, умерший возрождается снова. Только сознание при этом не восстанавливается – лишь базовые инстинкты, основной из которых – выживание любой ценой. Это объясняло полуразумных зомби, а также то, почему не каждый умерший возрождался – точнейшее совпадение по времени случалось не постоянно, и слава богу.
– Возможно, есть еще какие-то нюансы, но это пока неизвестно, – подытожил Кроуфорд.
Манкс очень хотела верить в эту версию. Но принимать информацию от Шварц… Было в этом что-то извращенное.
– Хорошо. Допустим, это так. Что дальше? Куда вы собираетесь? Где гарантия, что вы нас с капитаном не утопите?
– Мадам, ну мы все же не головорезы с большой дороги, – обиженно протянул Шульдих. – Наемники – да, но не убийцы женщин и детей, когда за это не платят. А теперь, может, согласитесь разделить с нами скромную трапезу?
– Из моих припасов? – Манкс прищурилась.
– Не без того.
– Вы знаете, как прекратить все это?
– Есть твои продукты? Ну, на ближайшей стоянке мы сходим в магазин, уговорила.
– Я не об этом.
– Тогда нет. Пока нет.
– Жаль.
Рис с тунцом и консервированными водорослями удался на славу, Шварц ели да нахваливали, а Манкс кусок не лез в горло. Заставив себя проглотить порцию, она поднялась из-за стола и вернулась в каюту. От качки и обилия новой информации ее немного подташнивало.
Первым делом она перетащила бесчувственного Бомбейца в соседнюю каюту. Вколов ему внутривенно питательную смесь, сменив подгузник и пристегнув к койке, Манкс заперла дверь и несколько раз ее подергала. Вроде крепко. Ключ она сунула в карман. Закрывшись в своей каюте изнутри, она свернулась в клубочек на койке, положив рядом на подушку молчащую рацию. Чтобы не видеть заходящее солнце, отражающееся от стен, Манкс закрыла глаза и провалилась в сон.

…Она ехала по центру Токио, улицы были запружены людьми… нет, не людьми, зомби! Они бросались на машину и под колеса, бездумно и отчаянно, и среди мертвых лиц Манкс то и дело узнавала знакомых. Вот осклабился Балинез, вот Сибиряк, все с той же торчащей из груди арматурой, а вот Сюити глядит прямо на нее и тянет к ней скрюченные пальцы… Манкс изо всех сил нажала на газ: было очень важно пробиться сквозь толпу мертвецов к высоткам, там на крыше ее ждал… кто? В какой-то момент зомби стало слишком много, они плотной стеной окружили машину и принялись ее раскачивать – влево, вправо, влево…
Манкс рывком села в койке. Яхта качалась на волнах, то взмывая вверх, то ныряя вниз. В иллюминатор ничего было не разобрать, только какие-то вспышки в темноте, да обшивка трещала. Гроза.
Натянув джинсы и набросив на голые плечи куртку, Манкс отперла дверь и кинулась в соседнюю каюту. Но Бомбейца, похоже, даже шторму не под силу было разбудить. Неужели такая же кома, как у Фудзимии? Хоть одного доктора бы сюда…
Заперев снова дверь, Манкс пошла в рулевую рубку, спотыкаясь на каждом шагу и придерживаясь за стены. Старик капитан, невозмутимый, как сам Будда, стоял за штурвалом, старшие Шварц – рядом с ним. На палубе, под хлещущими струями дождя, виднелась маленькая фигурка.
– Вы, идиоты, отправили ребенка наружу? – не выдержала Манкс.
– Тихо-тихо, смотри, что будет, – Шульдих подпихнул ее локтем в бок.
Наги развел руки, резко соединил их над головой, а затем опустился на одно колено, прижав ладони к палубе. Потом, как показалось Манкс сквозь залитое водой стекло рубки, дождь дрогнул и прямые до этого струи выгнулись дугой, огибая корабль. Яхта встряхнулась, будто спаниель, вылезший из лужи, и рывком устремилась вперед. Ливень продолжал разлетаться перед ней в разные стороны, а нос корабля разрезал самые верхушки волн, почти не касаясь их. Капитан уцепился за руль, выдерживая известный ему одному курс, и только побелевшие костяшки пальцев да ходящие ходуном желваки на щеках выдавали волнение старика.
– Больше ничего интересного не будет, можешь идти спать дальше, – обыденным тоном произнес Кроуфорд. – Гроза скоро кончится.
– К утру будем у Тайваня. Заправиться бы надо, – сказал капитан, сделав красноречивую паузу. К чести старика, его голос при этом почти не дрогнул. Критикер нашли идеального перевозчика.
– Вам достаточно заплатили, – отрезала Манкс и резко развернулась, чтобы уйти.
Именно в этот момент Наги решил, что дальше яхта сможет плыть сама. Суденышко тряхнуло, и Манкс, не удержавшись на ногах, чуть не кувыркнулась вниз по лестнице. В последний момент ее поймали.
– Аккуратнее надо, – пробормотал Шульдих ей на ухо, продолжая удерживать за талию, даже когда она восстановила равновесие. Манкс резко высвободилась из его рук и все-таки спустилась по лестнице – на этот раз без происшествий.
Проверив, как себя чувствует Бомбеец – все так же, – она вытянулась на койке и бездумно уставилась в потолок.
…Автоматная очередь смела взбесившихся зомби с одной стороны от машины Манкс, дверца распахнулась, и на переднее сиденье уселся тяжело дышащий мужчина.
– Гони, – скомандовал он, и Манкс погнала. Пассажир неуловимо напоминал Персию, напоминал Сюити, но его она только что сама переехала. Глаза заливали слезы, а уши заложило, пока Манкс рулила, стараясь не ехать совсем напролом. От сидящего слева мужчины исходило тепло, и хотелось прижаться к горячему твердому плечу и забыть обо всем на свете.
На капот с размаху бросили что-то – Манкс не хотела знать что это, но уже разглядела обезглавленное растерзанное тело, и нога сама нажала на тормоз…
«Тише. Это просто сон. Кошмарный, но сон. Забудь…» – прозвучал в голове уже знакомый дерзкий голос, но сейчас он странным образом успокаивал. Не открывая глаз, Манкс всхлипнула, повернулась на другой бок и проспала без сновидений до самого утра.

На рассвете ее разбудил тихий голос из соседней каюты. Манкс бесшумно соскользнула с койки, достала пистолет из-под подушки и, стараясь не шуметь, вышла в коридор. Голос доносился из каюты Бомбейца.
– Когда-то я убил свою мать. А потом долго жил в приюте. И семью свою я с тех пор никогда не видел. Тебе повезло, что ты жил с ними, Мамору, не иметь близких – ужасно. Хорошо, что меня нашел Кроуфорд. Хорошо, что теперь тебя нашел я…
Манкс заглянула в неплотно прикрытую дверь. Наги сидел на полу, спиной к койке Бомбейца, закрыв глаза, и негромко говорил. Рассказывал, как будто даже шутил и усмехался, сравнивая «котят» и Шварц. Из Бомбейца получился отличный собеседник для мальчика-аутиста со сверхспособностями.
– Он не аутист, просто так выглядит, – Манкс вздрогнула: Кроуфорд подошел к ней совсем беззвучно. – Пойдем, оставь их. Наги не причинит ему вреда.
Ну вот еще! Оставлять приоритет номер один в руках Шварца? Манкс вспомнила, как Наги провел их через бурю, и смирилась. Пока что все они в одной лодке… причем буквально.
– Кофе? Я заварю.
– Давай.
Сидя за столиком на кухне, – Манкс не могла привыкнуть к морской терминологии и называть камбуз камбузом, тем более он все равно напоминал кухоньку – ту, в ее старой модной квартирке, с барной стойкой вместо стола, – она смотрела, как Кроуфорд обращается с чашками. Было в этом что-то успокаивающее, когда тебе не надо ничего делать, сильный мужчина все сделает сам. Впрочем, Манкс однажды уже доверилась безоговорочно одному сильному мужчине, вручив свою жизнь в его руки, а он вырубил ее и, уложив на травку, ушел умирать.
– Вот, готово, – Кроуфорд поставил перед ней дымящуюся чашку, от которой исходил упоительный терпкий аромат. Манкс пригубила – идеальный обжигающе-горячий кофе и никакого сахара, как она и любила. Интересно, Кроуфорд угадал или предвидел?
– Терпеть не могу сладкий кофе, слишком обманчивый вкус. Честная горечь куда лучше.
– Не ожидала, чтобы Тварь Тьмы так спокойно говорила о честности, – хмыкнула Манкс. Видимо, все-таки предвидел.
Кроуфорд пожал плечами и отпил из своей чашки, подув на пар, чтобы не так сильно запотели очки… которых, конечно же, не было. Некоторые привычки в нас еще подолгу неискоренимы. Манкс молча продолжила пить кофе мелкими глотками, наслаждаясь, как горячая жидкость бархатисто прокатывается по языку и горлу. Кроуфорд тоже молчал, и это было до странного уютно.
На кухню заглянул Шульдих.
– О, кофе пьете? Мне оставили?
– Сам сваришь.
– Как всегда.
– Ну или вычту стоимость кофе из твоей зарплаты.
– А кто говорил, что после маяка у нас всех бессрочный отпуск? Жмот ты.
Манкс наблюдала, как Шварцы пикируются – беззлобно и будто бы чуточку напоказ, для нее. Это выглядело… забавно.
– Спасибо за кофе, – она поставила пустую чашку в раковину, сполоснула ее и убрала в шкафчик. – Я пойду. Да, Шульдих, на пару слов?
Тот развел руками – мол, я тут ни при чем, Кроуфорд, – и вышел вслед за ней.
– Спасибо тебе за ночь, – выдавила Манкс, глядя в сторону.
– Ночь? Я все слышу! А ты не так проста, Манкс? – раздалось с кухни.
– Это не то!
Шульдих повернул ее лицо к себе за подбородок и пристально посмотрел в глаза.
– Не трепись при нем об этом. Вообще-то мне не положено – я же Тварь Тьмы и все такое…
– А то что? Он будет тебя ревновать? – выпалила Манкс и прикусила язык, чувствуя, что сейчас ее, кажется, немножечко стукнут. Но соблазн был слишком велик.
– Не меня, – Шульдих подмигнул ей, подхватывая игривый тон. У Манкс разом вылетели из головы все заготовленные ответные фразы. Вот ведь зараза… – Кофе! Я иду к тебе, трепещи!
Шульдих вернулся на кухню, оставив Манкс стоять у стены. Они о чем-то негромко переговаривались с Кроуфордом – она не могла разобрать ни слова, будто говорили на другом языке. Может быть, так и было. Манкс без проблем могла объясниться на английском и китайском, с горем пополам понимала французский, но эта речь была ей не знакома. По обилию твердых звуков она предположила, что это немецкий – если верить профайлам, Шульдих из Германии. Что ж, не хотят, чтобы их слышали – и не надо.

Следующие несколько дней Манкс избегала компании. Кошмары, вроде бы, прекратились, более того, она благополучно проспала всю – недолгую, надо сказать, – стоянку в Тайване. Шварцы, кстати, не соврали и действительно, пока капитан договаривался с перепуганными насмерть портовыми служащими о топливе, успели сойти на берег и раздобыли продуктов. С удивлением Манкс обнаружила, что в каюте Бомбейца, которую ей все сильнее хотелось называть палатой, появилась еще одна упаковка подгузников, а также капельница, намертво примотанная к перекладине койки. Вводить питательные растворы бессознательному мальчику стало гораздо удобнее.
Наги сидел у его постели почти каждый день – если Манкс не видела его, слоняющегося по палубе, девять шансов из десяти было на то, что он сидит там и ведет эти странные беседы. Бомбейцу от этого вроде бы не становилось хуже, и Манкс махнула рукой – у нее не всегда были силы, чтобы мониторить состояние подростка, к тому же, по слухам, люди в коме могли слышать, когда с ними говорили. Кроме того, Наги безмолвно разделил с ней обязанности по уходу за лежачим, и Манкс вздохнула с облегчением.
С другой стороны, не то чтобы ей было куда тратить освободившееся время. Передатчик упорно молчал, сколько бы Манкс ни пыталась выйти на связь с Критикер – пусть не с оставшимися в Японии, но хотя бы с индийским подразделением. Хоть с кем-то. Бесполезно. От этого захлестывало глухое отчаяние.
Иногда ловились случайные радиопередачи – в основном, сводки новостей на разных языках. Что-то Манкс разбирала, что-то просто звучало как панический птичий щебет. Похоже, ничего не рассосалось само собой, как в глубине души надеялась она. По всему миру был введен полный запрет на убийства людей – уничтожать разрешалось только зомби. Но новые мертвецы продолжали оживать – преступников не стало меньше, да и люди все так же умирали от старости.
– Как, говоришь, называется место, куда ты везешь «котенка»? Шамбала? – как-то раз невзначай за ужином спросил Кроуфорд. Манкс готова была поклясться, что ни слова ему об этом не говорила. – Это не та ли, где по легендам живут буддийские учителя бессмертия?
– Ты серьезно в это веришь? Или не ты? – подхватил Шульдих.
Манкс закатила глаза. Из двух зол уж лучше пусть считают ее чокнутой, чем знают расположение базы Критикер. Как только они высадятся в Индии, она от них отделается. У нее просто нет выбора – со Шварцами на хвосте она никогда не найдет местное подразделение.
– Да брось, Шамбалы не существует, это детские сказки. Уж в Розенкройц давно бы нашли это место. Да чего надо? – Шульдих в бешенстве уставился на Кроуфорда, с независимым видом разглядывающего на просвет пустой стакан.
Что-то они недоговаривали. Как и сама Манкс. Рассудив, что излишнее любопытство сгубило кошку, она встала из-за стола.
– Спокойной ночи, мальчики, не подеритесь, – не удержавшись, она подарила им чарующую улыбку и стремительно вышла из кухни.
Всю дорогу до своей каюты Манкс мысленно отвешивала себе оплеухи: невозможно постоянно дергать двух тигров за усы, не рискуя отхватить в ответ. Но вынужденное бездействие и ограниченное пространство угнетало ее. Уже у дверей Манкс развернулась, чтобы сходить на палубу и немного проветриться.
– Однажды я потерял самого дорогого для меня человека… – Наги снова вел свои одинокие беседы в каюте Бомбейца.
– Я тоже…
Не веря своим ушам и наплевав на скрытность, Манкс рывком распахнула тяжелую дверь, напоровшись на два взгляда – изумленный Наги и расфокусированный Бомбейца.
– Да как это возможно вообще… – пробормотала она, чувствуя, как ноги становятся ватными, и оседая на пол.
В себя она пришла почти сразу же – чьи-то сильные руки довольно бесцеремонно вздернули ее вверх, а по отсутствию ехидных комментариев Манкс предположила, что первым сюда успел Кроуфорд.
– Я в порядке, – вяло запротестовала она, но тот не торопился отпускать ее.
– Да с дороги же, – Шульдих отпихнул их обоих и ввалился в каюту. Наги загородил собой неподвижно лежащего Бомбейца, но Шульдих смахнул его в сторону, будто щенка. Плюхнувшись на койку, он накрыл ладонью лоб мальчика и прикрыл глаза, лицо его приняло рассеянное выражение. Манкс рванулась, но Кроуфорд крепко обхватил ее поперек груди, прижимая к себе.
– Не мешай ему работать.
– Работать? – собрав силы, она развернулась к нему лицом. Тот смотрел на Манкс насмешливо и строго, как на бунтующего подростка. Чтобы заглянуть Кроуфорду в глаза, ей пришлось задрать голову. Мгновение спустя Манкс осознала неловкость их положения, и краска бросилась ей в лицо. Кроуфорд с улыбкой разжал руки, и она моментально отскочила к противоположной стене.
Тем временем Шульдих открыл глаза и поднялся. Пару секунд с сожалением всматриваясь в лицо Бомбейца, он изрек:
– Полный покой, усиленное питание и никаких стрессов до конца поездки. Наги, охраняй.
Младший из Шварц успокоено кивнул. Манкс не собиралась терпеть такое самоуправство, но Кроуфорд мягко приобнял ее за плечи, увлекая прочь по коридору.
– Пойдем-ка на палубу, проветримся. Ну и поговорим заодно.
Когда они вышли наружу, в голове у Манкс прояснилось. Вдохнув полной грудью свежий соленый воздух, она пропустила Кроуфорда вперед и прижалась спиной к стене капитанской рубки.
– Выкладывай.
– Погоди, сейчас нас Шульдих догонит.
– Ты же хочешь довезти наследника Такатори до пункта назначения в целости и сохранности? – рыжий Шварц был тут как тут. – Пока что мы хотим того же.
– Тогда я уже не уверена, что приняла правильное решение.
Манкс дернула плечом и прошла мимо обоих Шварцев к борту, надеясь, что они по достоинству оценят этот жест доверия. Это был максимум, который она могла себе позволить. Она облокотилась на борт, глядя, как разбегаются от яхты мелкие волны, как блестит на солнце морская вода. Ветер обдувал лицо, лаская, и, если закрыть глаза, можно было представить морской круиз и отпуск, которого у нее не было с момента начала работы на Персию… Стоп, когда она перестала звать его по имени?
– Время лечит, – по одну сторону от Манкс на борт облокотился Шульдих, по другую – Кроуфорд. – Не мешай ему это делать, тебе и так изрядно досталось, бедная Ханаэ.
Своего настоящего имени Манкс тоже им не говорила! Впрочем, какая разница, как только она сойдет на берег в Калькутте, эти двое… трое перестанут быть ее проблемой. Критикер с ними разберутся.
Манкс стояла, опершись на борт обоими локтями, как вдруг почувствовала, что одно из ее запястий почти незаметно поглаживают. Кроуфорд смотрел прямо перед собой, будто ничего не происходило, ветер трепал черную челку. Манкс вдруг остро ощутила, какими беззащитными выглядят его глаза без привычных очков.
– Близорукий взгляд очень эротичен, ты не замечала? – Шульдих с другой стороны придвинулся плотнее и прошептал это Манкс прямо в ухо, касаясь кожи горячими губами.
Она вздрогнула, а потом подумала: да какого черта? Не успел Кроуфорд отдернуть руку, как Манкс сжала его пальцы своими, одновременно откидываясь на Шульдиха. «Умница», – прозвучало в голове.
На несколько долгих мгновений они застыли в тройственном объятии, а затем яхту тряхнуло, и мотор заглох.
– Ну что за наказание? – простонала Манкс, поднимая голову, и оцепенела: капитана не было в рубке. – Оми! – выкрикнула она, бросаясь к дверям, ведущим внутрь.
Но Кроуфорд отреагировал быстрее, отшвыривая ее в объятия Шульдиха и на бегу доставая из-за пояса «Вальтер». Ожесточенно царапаясь, Манкс попыталась вывернуться из цепких рук, затем резко откинула голову назад, стукнув Шульдиха затылком в лицо. Он взвыл. Манкс наконец вырвалась и кинулась вслед за Кроуфордом.
Внизу, у входа в каюту Бомбейца, она его догнала, с разбегу врезавшись в широкую спину. Белую доселе стену сейчас украшал натюрморт из человеческих кишок и крови. Дверь в каюту валялась поодаль, а внутри плечом к плечу застыли Наги и Оми.
– Что все это значит? – еле ворочая языком, произнес бледный как полотно Бомбеец и осел на пол без чувств.
Наги свел тонкие брови:
– Это был мертвый капитан, – обратился он к Кроуфорду, начисто игнорируя Манкс.
Мысленно отложив эту информацию в папку «вернуться при первой возможности», она подбежала к Бомбейцу.
– Только не снова, блин, пожалуйста, – пробормотала она, сунув под нос мальчику откупоренный флакон нашатыря. Бомбеец чихнул и открыл глаза. – Классика не дает осечек. Ты как, Оми?
Тот растерянно оглядел каюту, сфокусировался на Наги и Кроуфорде и напрягся.
– Твари Тьмы.
– В данный момент не совсем. Долго объяснять, но пока что они с нами заодно.
– Манкс!.. Где… все?
– Это тоже долго объяснять, – она вздохнула. – У меня задание от Персии – мы плывем в Индию.
– Плывем?
– Сейчас, очевидно, нет, – Шульдих восхищенно поцокал языком, оглядывая кровавую картину на стене. – Наги, это ты так размазал беднягу?
Мальчик кивнул, и Манкс поежилась: пожалуй, из всех троих Шварцев меньше всего она хотела бы разозлить этого телекинетика. Странно, что Бомбеец к нему отнесся спокойнее, чем ко всем остальным. Списав это на шок после возвращения сознания, – ведь для него никакого зомбиапокалипсиса не было, а схватка на маяке только-только закончилась, – она решительно вытолкала всех из каюты.
– Оми, надо поговорить. Серьезно. Персия приказал доставить тебя в Шамбалу. Это в Гималаях. Аи, Кэна и Едзи… больше нет, прости. Выжил только ты. – «Я же просил – никаких стрессов!» – Погоди секунду, я сейчас.
Манкс распахнула дверь каюты, глянула по сторонам – так и есть, Шульдих подпирал одну из стен.
– Ему нельзя волноваться, а ты вываливаешь на него информацию о смерти друзей. Отличная тактика, Манкс, всегда так делай.
– Заткнись. Он справится, я его знаю.
– Он только что вышел из комы самым стрессовым образом. Убить его захотела?
– А у тебя есть идеи получше?
– Вообще-то да. Помнишь свои кошмары?
– Ох. Я тебя убью.
– Как-нибудь потом.
– Ладно. Только так, чтобы он тебя не видел.
– Обижаешь? Я профессионал.
Манкс вернулась в каюту. Бомбеец сидел на койке, обхватив колени руками, и не отреагировал, когда она села рядом.
– Прости, я думала, будет лучше тебе узнать от меня, чем от кого-то еще.
– Угу.
– Как ты вообще очнулся, помнишь?
– Не очень. Было темно. Потом грохот. Потом кровь. Много крови…
– Бедный мой… – у Манкс сжалось сердце.
– Погоди! На мне, что, подгузник?
– Попробуй поспать. Больше сегодня ничего не случится, обещаю.
Бомбеец вздохнул, затем взгляд его затуманился – похоже, это вступил в дело Шульдих. Манкс раньше никогда не видела со стороны телепатическое воздействие. Очень медленно, будто двигаясь под водой, Бомбеец улегся на койку, вытянулся на ней и закрыл глаза.
В дверях Манкс столкнулась с Наги. Тот открыто встретил ее взгляд, а затем проскользнул мимо, в каюту. Подумав, что, возможно, «котятам» будет проще вдвоем, особенно теперь, когда Бомбеец очнулся, Манкс закрыла за собой двери. Хоть бы они не убили друг друга.
Кроуфорд обнаружился в капитанской рубке. Он склонился над картой, то и дело сверяясь с приборной доской.
– Судя по всему, нам нужно пройти между Малайзией и Индонезией, – произнес он, не поднимая головы.
– Что случилось с капитаном?
– Понятия не имею. Может, остановка сердца? Он же старик.
– Именно сейчас?
– Бывает.
– И ты это не предвидел?
– Я не могу вызывать видения по щелчку пальцев, женщина, это дар, а не телепрограмма на неделю.
– Да неужели.
– Можешь не верить, дело твое, – в рубку проскользнул Шульдих и встал позади Манкс, слегка приобняв ее за талию. – Какие планы?
– На вечер?
– На жизнь. Но ход твоих мыслей мне нравится.
– Мне тоже, – Кроуфорд подошел ближе.
Манкс почувствовала себя на борту вертолета: уши словно заложило, и оставался буквально миг на то, чтобы принять решение – прыгать с парашютом или остаться в безопасной кабине. Ладонь Кроуфорда скользнула ей на талию, встретившись там с пальцами Шульдиха.
– Сначала проплывем между Малайзией и Индонезией. А там посмотрим. Кто-нибудь из вас умеет управлять яхтой?