"Разговоры за чашкой кофе", фик для Solveyg

[wkcarnaval]

Для:  Solveyg
От:

Название: Разговоры за чашкой кофе
Автор:  Gwen Lleu
Пейринг: Ран/Сион
Категория: слэш
Жанр: юмор, general
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (10,9 тыс. зсп)
Предупреждение: AU, OOC
Содержание: Ран копается в своём подсознании
Предисловие автора: Хотя в заявке был написан стёб, а жанр данной работы заявлен как юмор, я вынуждена предупредить — с чувством юмора у меня в последнее время туго. Я приложила все усилия, чтобы не скатиться в нравоучения или пафос, мне это удалось не везде, но всё же льщу себе надеждой, что адресату подарка всё же фанфик понравится — хоть чуть-чуть.
П.С. Да, тут есть Шульдих, но любовь с ним никто не крутит. Время событий — постГлюхен, события Side B во внимание не принимаются, просто Айя был ранен, но выздоровел.
Цитата из аудиодрамы взята с сайта Белый Крест по-русски (www.weisskreuz.ru/)


Встреча первая.

Шульдих помешал длинной ложечкой свой мятный латте. Потом закрутил прядку волос вокруг пальца. Потом возвёл глаза к небу — то есть, к светло-бежевому потолку кофейни, где они с Айей почему-то сидели за одним столиком.

— Итак, рыцарь плаща и шпаги. Зачем ты меня позвал?

Этот вопрос терзал Айю с самого начала данного предприятия. С одной стороны, его проблема жизненного значения не имеет. С другой стороны, она ему мешает, а психотерапевта он себе позволить не может — придётся его потом убить. А Шульдих — он в каком-то смысле мозгоправ, так что изначально вся затея не была лишена смысла. Весь этот смысл испарялся только тогда, когда вы смотрели в кристально-честные глаза рыжеволосого немца и со всей глубиной ощущали: он — сволочь.

— Понимаешь… у меня проблема личного свойства.

— Утренняя мастурбация творит чудеса.

— Нет! Дело совсем не в этом. Слушай, ты же мысли умеешь читать, неужели ты ещё сам не понял? В общем, мне снятся сны. Очень неприятные, и я не могу от них избавиться.

— Догадываюсь. Если бы они были приятные, ты бы не стремился от них избавиться. Давай, рассказывай. Я твои мысли читать не могу, сразу впадаю в околокоматозное состояние от скуки. К тому же, одним из приёмов психотерапии является рассказ пациента о своей проблеме самостоятельно. Таким образом он её лучше осознаёт, а зачастую, озвучивая, и приходит к правильному решению. Это я сказал? Какой кошмар.

На самом деле, Айю болтовня Шульдиха не слишком раздражала. Скорее наоборот, она мешала уходить в себя и возвращаться мысленно к утреннему позору. Потому что он уже несколько недель просыпался с ощущением, что во сне с кем-то очень активно занимался сексом, причём настолько активно, что по утрам он не столько просыпался, сколько приходил в себя. И всё бы ничего, но Айя в упор не мог вспомнить, с кем же это у него был такой замечательный секс, а меж тем, ощущения во сне были крайне знакомые. Впрочем, пора вернуться в реальность и ответить Шульдиху, который, похоже, уже и не ждёт ответа, а вплотную занялся фисташковым тортиком.

— Строго говоря, я обратился к тебе именно потому, что ты можешь прочитать у меня в мыслях, кто именно мне снится. Кто-то знакомый, из давнего прошлого, но понять я не могу.

Шульдих ослепительно улыбнулся изумлённой официантке и заказал ещё один тортик — карамельный.

— Стоит ли мне опасаться, что я увижу нечто незабываемое в твоих фантазиях?

— Это вряд ли.

Команда Вайсс не единожды прибегала к услугам Шульдиха как психотерапевта. Айя был единственным, кто уклонялся так долго. С тех самых пор, как Наги начал работать на Мамору Такатори (Оми, Оми, это всё ещё сопляк Оми! — втолковывал себе Айя), так вот, с тех самых пор среди Вайсс укоренилось убеждение, что связи — это золотое дно. Где ещё вы сможете найти человека, с которым ты можешь поговорить, который выслушает, поймёт и не побежит в полицию, узнав, сколько человек ты убил за последние несколько лет? Поэтому Кен и Йоджи по очереди обращались к Оми, тот связывал их с Наги, а потом волшебным образом клиентов навещал и сам Шульдих, с широкой улыбкой, распростёртыми объятиями и внимательно навострёнными ушами. Зачем ему лично это было надо — оставалось тайной за семью печатями, поэтому Айя оставался при своих подозрениях. Но волшебные сны его отвлекали, он целый день ходил потом усталый, вымотанный и никак не мог сосредоточиться. Кто же, ну кто это? Словом, он сдался, прошёл всю цепочку от Йоджи и Кена до Наги, и теперь сидит напротив телепата в кофейне в центре города и раскрывает душу. После всех предварительных излияний, сможет ли он чем-то удивить Шульдиха? Весьма сомнительно.

— Ммм, ну ладно. Ты готов? Расслабься, я могу залезть тебе в голову прямо тут. Никто ничего не заметит. Даже ты. Просто дай мне пару минут, мне нужно сосредоточиться на… о, мой тортик!

Айя посуровел лицом и шлёпнул Шульдиха по руке.

— Забудь про свои сладости! Сколько можно, ты же собирался посмотреть в моей…

— Сион. Интересное имя, кстати. Оно тебе о чём-нибудь говорит?

У Айи отвалилась челюсть.

Встреча вторая.

В голове до сих пор стоял шум моря. А на губах оставался солёный привкус. Перекатывались волны, перекатывались горячие переплетенные тела, в глазах Айи стоял туман. Шульдих взирал на него с мерзкой улыбочкой, поедая булочку, политую горячим шоколадом.

— Значит, учитель, говоришь? И чему ж такому он тебя учил в твои юные, ммм, восемнадцать лет, что теперь тебе снится всяческая порнуха с его участием?

— Вообще-то, он учил меня чести, благородству, ответственности за свои поступки и бою на мечах. И я всегда считал, что он самый достойный человек из тех, с кем свела меня судьба.

— Ну да, а потом он съехал с катушек, сымитировал собственную смерть, начал убивать проституток направо и налево, и тебе пришлось его прирезать.

— Всё было совсем не так…

— Мелочи сейчас не важны. Гораздо интереснее другое — что именно подтолкнуло тебя к эротическим фантазиям на его счёт, причём именно в данный момент твоей жизни. Что изменилось за последнее время? Или, может, тебе и раньше снились на его счёт мокрые сны?

— Нет! — Айя озадаченно примолк. Сион всегда казался ему… таким гладким, холодным, изысканным, уравновешенным, отстранённым. Айя помнил, что всегда любовался изяществом его движений, тем, как его волосы струились по спине. Да ерунда это всё, это не может означать, что он, Айя, всегда его хотел.

— Ты всегда его хотел, — заключил Шульдих, приступая к суфле. — Не арься, такое частенько бывает. Неловкий отрок взирает на своего учителя с затаённым обожанием, ведь его учитель не только великолепный мастер, но ещё и взрослый, уверенный в себе человек, который знает себе цену, и к тому же хорошо выглядит. Отроку тоже хочется стать таким же, а поскольку гормоны бьют ключом, он своему желанию подсознательно придаёт чувственный подтекст. Типичный случай.

— Мне, знаешь ли, было всё же не четырнадцать.

— Ерунда, у тебя заторможенное психологическое развитие. Возможно, твой нынешний психологический возраст — восемнадцать лет.

— Мне почти тридцать.

— Вот видишь, ты споришь как капризный ребёнок! — Увидев выражение лица Айи, немец смягчился и произнёс примирительно, — Ладно, извини. Но это действительно глупости. Нравился тебе твой бывший наставник. Потом он перестал быть наставником, а потом и вовсе умер, какими бы не были обстоятельства его смерти. Вопрос — почему ты именно сейчас начал его вспоминать?

— Не знаю. У меня нет проблем, понимаешь? То есть… Нет никаких новых проблем. Всё ритмично и спокойно. Я делаю свою работу, я нашёл баланс со своей совестью, я даже не чувствую себя одиноким, хотя это и странно звучит.

Шульдих загадочно прищурился.

— Всё нормально, говоришь? Ты типа победил всех своих внутренних демонов, замордовал всех своих врагов?

— Ну, будь я безграмотным немцем, я бы выразился именно так, да.

— Тогда у меня есть пара догадок. Ты справился со всеми своими проблемами более или менее самостоятельно. А вот Сиона ты не одолел. — Немец пожал плечами и откинулся на спинку кресла. — В конце концов, ты же так его и не победил. Он убил себя сам… Ты, Айя, был прав. Дьявол в мелочах.

Встреча третья.

— Если бы хоть один нормальный человек прислушался к нашему разговору, он бы тут же вызвал психушку.

— Заткнись.

— Вот ещё! Мне весело. Ты представляешь себе, как бы мы драпали от санитаров?

— Заткнись и делай своё дело!

Сидя друг напротив друга в маленьком кафе, они застывшими взглядами уставились в столешницу. Шульдих морщил брови, Айя просто сидел, окаменев. Они перенеслив воспоминания Айи о том последнем дне.

Сион: Хе... Хе-хе... Ран... Я искал просветления… в мече. Но... на самом деле… всё, чего я желал — сам меч. Этот меч был моим единственным желанием! Я хотел отбросить всё, но его я отбросить не смог... Я думал... что мирская суета... препятствует достижению покоя... но на самом деле истинный барьер... был внутри меня... Ран, это твоя победа... Ты ближе к этому покою, чем я когда-либо был...

Ая: Я... не нашёл ни спокойствия, ни пути.

Сион: Тогда у тебя получится. Ни желаний. Ни цели. Ни мечты, ни надежды. Разве она не прекрасна... эта пустота сердца? Но... если ты собираешься пользоваться пистолетом... изучи его получше. Я не умру от этой раны так быстро.

— Я даже не знаю, что тут сделать. Посмотри сам. — Шульдих в воспоминании Айи с сомнением отступил на шаг. Реальный Айя, со стороны взирающий на своё воспоминаний, поморщился.

— Ты можешь изменить мою память, чтобы меня это больше не мучило?

— Ещё как могу. Но зачем? Останутся сомнения, неудовлетворённость… ну, или ты станешь овощем.

— Спасибо, воздержусь. Но что мне теперь делать? Я надеялся, ты мне поможешь.

Рывком вернувшись в действительность, Айя заморгал, огляделся и увидел рассерженное лицо Шульдиха.

— Я? Помочь? Да ты спятил! Неужели ты не понимаешь, что происходит? Ты наконец-то обрёл некую стабильность, спокойствие, уверенность в своих действиях. У тебя по-прежнему есть тот самый стержень, который столь оперативно надломился у твоего наставника. Какая разница, кто нанёс смертельный удар? Ты уже его победил, хотя бы тем, что не спятил окончательно. Ты жив, здоров, и даже можешь смотреть в будущее без рвотных позывов или желания устроить кровавое месиво прямо на этом самом месте. Так что, знаешь что, немедленно прекрати страдать ерундой. Просто закрой на мгновение глаза и насладись тем, что у тебя в кои-то веки всё не то что бы хорошо, но… нормально?

Айя помолчал.

— Что ж… Ну… ты прав. Наверное. Спасибо.

— Не за что, — фыркнул Шульдих. — Оплатишь счёт. Девушка, принесите ещё парфе и паннакоту, пожалуйста!

Итоги третьей встречи.

Айя шёл домой под проливным дождём. Состояние было какое-то двойственное: с одной стороны, в голове крутились колёсики, работал какой-то механизм восприятия, что-то важное переваривалось и обдумывалось. С другой стороны, ему казалось, что на плечах у него пустая черепная коробка. Было так легко, и казалось, будто если его ещё в жизни потревожит — то он справится с проблемами одной левой. Мельком взглянув на своё отражение в стекле витрины, он понял, что лицо у него, как обычно, каменное, и успокоился. Никакого экстаза, люди не глазеют, всё нормально. Легко взбежав по лестнице, он чётким движением отпер замок, прошёл в квартиру и, как-то незаметно раздевшись, повалился на футон. Спал он без снов.

Шульдих вернулся в квартиру, которую он снимал неподалёку от пресловутой кофейни. Не включая свет, снял кеды, на цыпочках прокрался в кабинет и включил компьютер. Из соседней комнаты доносилось ровное дыхание. Шульдих запустил браузер, набрал логин, пароль и открыл страницу с блогом. Его дневник назывался «Добрый доктор Шу». Надев очки для работы за компьютером, Шульдих какое-то время подумал, потом поднёс пальцы к клавиатуре жестом пианиста и принялся набирать текст.

«Сегодняшний пациент А. на 78% исцелился от маниакально депрессивного психоза. Его единственной проблемой осталось подавленная гомосексуальность, которой он пока не осознаёт…»

Линзы его очков зловеще отражали свет монитора. Его блог был первым по просмотрам едва ли не во всём германоязычном интернете.