Для: oruga-san
От:
Название: Из темноты
Автор: Якинэко
Пейринг: Ёдзи/Ая
Категория: Слэш
Жанр: AU, hurt/comfort
Рейтинг: PG-13
Размер: миди (76,5 тыс. знаков с пробелами)
Предупреждение: есть мат
читать дальше— Знаешь, ты вот, наверное, не замечаешь, но он вообще-то ужасно раздражающий тип.
Голос, доносящийся из кухни, принадлежал Кудо Едзи, и, Ая замер в коридоре, не доходя до порога. Когда же он догадался, о ком рассуждает Кудо, то уже не смог пошевелиться.
— Он молчаливый, хмурый, на лице вот это вот вечно чем-то недовольное выражение. Замечал? Перфекционист фигов… Будто своей исключительностью всем под нос тычет…
Едзи перечислял. С таким тоном люди обычно считают по пальцам: первое, второе, третье, десятое…
— Иногда может исчезнуть прямо посреди рабочего дня, замечал? Никого не предупредил!..
Это о том случае, когда он отправился к сестре в больницу?.. Ая стиснул зубы и опустил глаза. Интересно, с кем его сейчас обсуждают…
— А нам с тобой орет, чтобы вовремя на смены являлись, да?
Негромкий смешок выдал в собеседнике Едзи Кэна.
— Ну, да, наверное.
Скрипнул стул, словно кто-то отодвинулся от стола, чтобы усесться поудобнее.
— Так ты из-за этого…
— А на миссиях? Это вообще нормально? Обговорили план, обсудили задачи и цели, приезжаем… А он, как с цепи сорвавшись, все по-своему, ни с кем ничего не согласовав. Будто мы вообще не при делах! Я, конечно, понимаю, он у нас ко-ман-дир… — почти с издевкой произнесено оказалось. Ая дернулся. — Но он нас вообще не замечает, Кэн.
— Не психуй, это же Фудзимия. Он всегда такой. Наверное, он просто одиночка по натуре.
— Какая там натура… Надо же хотя бы иногда и о других думать!
Ая осторожно отступил от порога, развернулся и направился обратно к лестнице на второй этаж. Пить на ночь чай сегодня как-то расхотелось.
Было ему интересно, что о нем команда думает? Вот и узнал.
Будто грязью облили.
Впрочем, ему все равно. Да, наплевать. Так, как и сказал Едзи. Важны только здоровье сестры и месть Такатори. У него есть руки, есть оружие. Он — стрела, пущенная в цель. Все остальное его не касается. Мнение Едзи ему не должно быть интересно.
Да кто такой вообще этот Кудо? Какое он право имеет, чтобы его судить?
Ая не хотел себе признаваться, но услышать подобные слова именно от Едзи оказалось особенно неприятно. Он считал Кудо более рациональным человеком. Не таким мелочным и обидчивым. Но на поверку Кудо оказался совершенно иным человеком, нежели ему представлялось, и Ая… Чувствовал себя разочарованным и обманутым. А еще преданным. Хотя, с чего бы?
Он прошел в свою спальню и, не включая света, направился к кровати.
Вот бы научиться ни о чем не думать.
Он пытался выкинуть слова Едзи из головы, твердя себе, что ему абсолютно не важно мнение этого человека. Больше не важно.
***
— Понимаешь… Я же волнуюсь за него. То есть… — Едзи поспешил поправиться. — Все мы волнуемся за своих напарников, да?
— Да, — подтвердил Кэн, слегка прищуриваясь.
Едзи разглядел его смешинки и обессилено уронил руку на стол. В пальцах была зажата незажженная сигарета. В другой руке — зажигалка, но он и думать забыл о своем куреве.
— Ну чего? Что я могу? Он же никого не замечает вокруг.
— Тебя? — Кэн даже не спросил, а так, уточнил.
Едзи покосился в сторону, негромко хлопнул об стол пластмассовой зажигалкой.
— Да.
Он поднял голову, но не увидел на лице Кэна ни отвращения, ни брезгливости. Это его немного успокоило. Едзи почесал кончик носа, и заметил, наконец, сигарету. Машинально прикурил, и только потом заозирался в поисках пепельницы.
Хидака достал из ящика стола вычищенную Оми черную керамическую пепельницу и поставил ее к мойке у окошка. Обернулся к Кудо, и тот послушно отправился к форточке. Когда он распахнул фрамугу, по ногам пошел легкий сквозняк. Выдыхая дым в холодный ночной воздух, Едзи проговорил:
— У меня в голове будто часы, знаешь? Как таймер бомбы. Обратный отсчет. Каждый раз когда вижу его, начинается отсчет до того момента, когда я сорвусь и сделаю что-нибудь… О чем потом буду жалеть. Ая же… Он не девчонка на одну ночь, понимаешь?
— Ну да, он не девчонка, — ухмыльнулся Кэн.
— Придурок, — беззлобно ответил Едзи.
— Ну, прости, — извинился Хидака, снова ерзая на стуле.
Он положил ногу на ногу и подпер подбородок ладонью.
— Знаешь… Раз уж у нас тут вечер признаний, скажу тоже. Мне было тяжело убивать Казэ…
— Оу… — проговорил Едзи. Он бросил виноватый взгляд на макушку Кэна и опять отвернулся к окну. Зажал сигарету тремя пальцами, совсем не так, как обычно ее держал плейбой Кудо Едзи, охотник за девушками. Не до манер сейчас.
Кэн вздохнул и невесело усмехнулся.
— Эмоции эмоциями, но когда доходит до дела, ты должен выполнять свой долг. Фудзимия такой же, не забывай. Он явно пришел в Вайсс не просто так. Так что, откуда ты знаешь, что он на самом деле чувствует? Он выполняет свою работу, только и всего. Не знаю даже, что тебе именно посоветовать, Едзи. — Кэн вздохнул и поднялся, хлопнув раскрытыми ладонями по столу. — Будь к нему внимательнее. Сделай скидку на его характер. Не отвлекайся на этот твой… таймер бомбы… Надеюсь, у вас что-нибудь да получится, парни… Ты же не собираешься останавливаться, да?
— Что? Останавливаться? — Едзи помолчал, затягиваясь. Он-то рассчитывал, что сейчас ему расскажут подробности отношений с другом, который оказался врагом, но Кэн достаточно ловко свернул тему. — Нет, не думаю. Хотя и не знаю, как бы я мог обратить на себя его внимание…
Хидака снова усмехнулся, и на этот раз веселья на его лице было больше. Он неопределенно помахал рукой в воздухе.
— Понаблюдай за ним. Авось что-нибудь да заметишь. А то ты тоже хорош, замкнулся только на себе… «Ая то, Ая это. Не замечает меня бедного…»
Едзи притушил сигарету в пепельнице и потянулся захлопнуть окно. Следующая фраза Кэна застала его врасплох:
— Начни, к примеру, с себя. Перестань, наконец, гулять по клубам, мой тебе совет.
Едзи в ужасе обернулся:
— Но, как же я!..
— Мне кажется, что Ая — однолюб, и конкуренток не потерпит. И в этом отношении я его еще как понимаю. Так что, Кудо, приступай прямо с завтрашнего дня! — добавил Кэн уже из коридора.
Вот изверг. Едзи скривился, признавая его правоту.
«Ая, Ая… Знал бы ты, на какие жертвы я ради тебя…»
***
Все претензии и обвинения, все эти разговоры за спиной были похожи на жалящие стрелы, летящие из темноты.
Фудзимия отныне жил с опаской. Он ходил по Конеко, будто по заросшему тиной пруду. Не видно, где подводные камни, где топь, где резкий обрыв. Ему тут не то, что руки не подадут, а наоборот еще и глубже притопят.
Так ему казалось. После вчерашнего.
Нет, он не особо расстраивался. Не из-за чего ему было расстраиваться. Подумаешь, он узнал, что о нем думает другой человек. Ладно. Он вытерпит их недовольство.
А вот почему ему было так погано на душе, он не знал.
Не дело это для убийцы — разбираться в собственных чувствах. Лишнее.
Он дышит, он ходит, он выполняет работу в магазине, убивает тварей тьмы по ночам…
На большее он не годится. Не умеет. Не предназначено ему судьбой ничего иного.
Он выполнит свой долг, свою месть и…
Почему Хидака сегодня поменялся с Кудо сменами? Ая с трудом заставлял себя работать, не подавая виду. Вчерашние слова не шли из головы.
Кудо — предатель, да. Ая был о нем лучшего мнения. Он надеялся, что... Нет, не на что тут надеяться. Фудзимия раздраженно захлопнул кассовый аппарат, отсчитав сдачу.
Сегодня Кудо… Раздражал его своим поведением, своим голосом, крашеными патлами, своим парфюмом, шуточками с покупательницами. Почему-то он все время крутился рядом, ни отойти, ни его не послать подальше. Покупатели шли сплошным потоком, а времени до обеда было уйма. Хорошо еще, что выходной, и школьниц не будет… И вот снова Кудо; прошел мимо, с вазой полной гипсофилы, да еще и цветами по щеке задел.
Мурашки.
Как же он сейчас ненавидел Кудо.
***
Появлению Мэнкс Ая даже обрадовался. Теперь не было нужды терпеть присутствие навязчивого Едзи весь остаток смены. Причем, Ая даже не помнил, о чем тот говорил. Кажется, что-то спрашивал, а Ая ему односложно отвечал. Что-то о погоде. Будет ли ночью дождь, Ая, как думаешь? О музыке. Ая, оставить эту радиостанцию или поймать другую волну? О еде. Ая, ты что на обед будешь? Об одежде. Ая, тебе в свитере не жарко, может, я вентилятор включу? Ая, Ая, Ая…
Хотелось зарычать и спросить:
— Кудо, какого черта тебе еще надо?
Но он промолчал, разумеется. Его и так уже ненавидят в команде, куда уж больше портить отношения. А Кудо не виноват, что он такой приставучий. Как некоторым котам необходима человеческая ласка, так Едзи необходимо общение. Не важно с кем, главное — получить порцию общения за день. Так казалось Фудзимии.
Поэтому, да. Приход Мэнкс он посчитал за избавление от тяжкой рутины.
Миссия. Миссия — это деньги, а деньги — это оплата больничных счетов сестренки. Как большинство японцев, Фудзимия был бережлив и считал, что много денег никогда не бывает.
Он брался за все миссии подряд, ни разу не отказывался.
На этот раз Кудо тоже согласился, хотя, — вот ведь странность — никаких женщин в миссии замешано не было. Мишенью был нечистый на руку владелец сетей спортивных клубов. В диетических напитках для бодибилдинга, которые якобы должны были увеличивать мышечную массу тела, содержался наркотик.
Понятное дело, что Хидака был в шоке. Он рвался на миссию так, будто от этого зависела его собственная жизнь. Оми тоже принял миссию, чтобы помочь им с прослушкой и координированием.
Все, как обычно… Как обычно ли?
Хидака вызвался вести фургон, и почему-то затащил Цукиено на переднее сиденье, так что Фудзимии с Кудо пришлось сесть назад. Кудо не спорил, хотя Ая видел, что ему хотелось курить. Обычно тот всегда по дороге дымил в окно перед миссией. Опускал окно на переднем сидении, опирался локтем на дверцу, смотрел на пролетавшие мимо темные улицы, курил. Но не в этот раз. На заднем сидении с его стороны окно не открывалось. Ну, что ж.
Пожав плечами, Ая постарался сосредоточиться на миссии. Уничтожить мини-цех по производству напитка, который находился в подвале этого же здания, убить владельца клубов и его заместителя, взорвать лабораторию…
Только на миссиях Ая давал волю своему характеру, тем чувствам ярости и гнева, которые у него были. В обычной жизни эти чувства не нужны. В обычной жизни эти чувства сдерживались самоконтролем и маской спокойствия…
***
Мало того, что покурить не удавалось, так еще и все попытки сблизиться оказывались безуспешны, одна за другой. Спасибо Кэну, он помогал, как мог, хотя и забавлялся, наблюдая за Кудо. Вон, даже нахально подмигнул ему с переднего сидения, пока заводил машину.
Ладно, без сигарет он как-нибудь переживет. Он ведь снова оказался рядом с Аей. И если слегка повернуть голову, то можно было незаметно разглядывать его профиль и плотно сжатые губы. По дороге, Едзи позволил себе пофантазировать. Наверное, эти губы никогда не прикасались к сигаретному фильтру. А трубочку от коктейля? А как насчет мороженого?
Нет, на мороженом Едзи решил остановиться. У них миссия, а он размышляет черт знает о чем.
Наверное, стоило все же покурить хотя бы перед поездкой.
В Ае чувствовалось какое-то напряжение. Он казался сжатой пружиной, будто таил в себе множество возможностей, казалось даже, что он бережет движения, сдерживает их, чтобы не раскрыться, не взорваться раньше времени. Тронь — даст по рукам, больно отдачей. Вот, каким сегодня казался ему Ая.
Неспроста, наверное, все это было. Сегодня Ая был более замкнут, чем обычно. А еще Едзи напрягало, что он не мог покурить. Ну вот, снова все возвращается к сигаретам. Выкурить сигарету перед большой работой — да это уже почти как ритуал.
«Только бы сегодня все прошло нормально», — думал Кудо, откидываясь на сиденье.
***
А потом мысли вылетели из головы, оставив место рефлексам. Чувства, переживания, — все это пришло потом, уже после миссии. Было лишь загнанное дыхание от беготни по этажам, ныли мышцы рук и пальцы в перчатках от натяжения лески, пот со лба впитывался растрепанными волосами. В ушах звучали отрывистые команды Оми, голос Хидаки, скупые ответы Абиссинца. В какой-то момент Абиссинец крикнул:
— Шварц!..
И после его уже не было слышно, сколько бы Едзи не орал в микрофон. То есть, это потом он уже понял, что орал. После всего. Потому что горло саднило.
Фудзимию они нашли в подвале, где тот должен был установить взрывчатку. Взрывчатка уже была активирована, и до взрыва оставалось каких-то пять несчастных минут. А сам Ая без сознания валялся у стены. Все лицо в крови. Кэн дотащил его на себе до лестницы, где ему на помощь уже спешил Едзи. В четыре руки они доволокли Фудзимию до выхода, и уже когда заворачивали за угол дома, в подвале прогремел взрыв.
Пятиэтажное здание осело внутрь, из нижних окон повалил едкий дым; наверное, от взрыва там нашлось чему гореть. Запах был, как от жженого пластика.
Ая у них на руках внезапно застонал:
— Шварц… Телекинетик…
— Ая, мы поняли, не разговаривай, — приказал Кэн. — У тебя наверняка сотрясение мозга!
Фудзимия попытался избавиться от чужих рук, но потерял равновесие и только больше провис между Хидакой и Кудо.
Глаза его были зажмурены. Оми распахнул заднюю дверь фургона, и они втащили Фудзимию внутрь. Уложили на темное одеяло. Пока Кэн скидывал бангаки, Едзи быстро стянул перчатки и принялся расстегивать на Ае плащ.
— Что там произошло? Ая, тебя ранили?
Вроде, плащ был цел, кроме окровавленного затылка не было заметно других повреждений.
Ая слабо и неуклюже отмахнулся от его рук. Переговорное устройство выпало из уха, зацепившись за слипшиеся от крови волосы.
— Там был рыжий Шварц и телекинетик, — пробормотал он, наконец. — Рыжий сказал что-то, что сегодня мы успели первыми… всю работу за них сделали. Я хотел атаковать, но меня швырнуло о стену… Дальше все. Я отключился…
— Фуфф, блин. — Едзи позволил себе откинуться на пятки и на минуту передохнуть. — Ну и напугал же ты меня, — поправился, — нас. Всех.
— Слишком громко. Не ори, — недовольно и еле слышно буркнул Фудзимия. — Голова…
Оми забрался в кабину и включил свет в фургоне. Кэн завел мотор; они поехали. Миссия была выполнена.
— Я и не орал, — уже тише добавил Кудо. Спокойнее. — Это у тебя сотрясение. Кстати, сколько пальцев видишь? — и он вытянул руку перед лицом Фудзимии.
Тот открыл глаза, ругнулся и простонал:
— Ничего не вижу… Тут темно.
Едзи машинально бросил взгляд на ярко горящую лампочку, потом закусил губу. По спине его продрал озноб. Кудо поднялся и перегнулся через сиденья, чтобы крикнуть Кэну:
— Кэн, давай в больницу. И скорее. Скорее!
***
Неделю Ая провел в больнице. Осмотры нейрохирурга, рентген, таблетки… Отдельная палата, вежливые и обходительные медсестры, напарники из Вайсс, навещающие его каждый день.
Ая не запомнил, как он очнулся в машине и как рассказывал про Шварц. Последнее, что он помнил — как Мэнкс заходила в Конэко днем.
«Амнезия», — говорили врачи. — «Побочный эффект ушиба головного мозга».
Но волновала его не кратковременная потеря памяти.
Когда, у него более-менее восстановился слух, успокоилась головная боль и прекратилась тошнота, он на ощупь поймал за рукав собирающегося уходить врача и спросил у него голосом, полным подозрений:
«Почему здесь темно? Так надо? Я почти ничего не вижу».
Едзи при этом присутствовал; он как раз подходил к палате.
Врач негромко проговорил:
— Это возможно, Фудзимия-сан. Мы не хотели сразу вам говорить…
Ая стиснул зубы и, кажется, слегка побледнел…
— … но вероятнее всего, это последствия травмы. Мы предполагали наличие повреждения зрительных нервов, но хотели убедиться…
Ая сжал пальцы в кулак; Едзи видел, как побелели острые мозолистые костяшки.
— Мое зрение восстановится? — голос был ровный. Ая хотел знать сразу и наверняка.
— Пока рано делать любые прогнозы, — отвечал врач. Вот уж кто нервничал. Странно, наверное, недавно работал, не привык сообщать пациентам, что они могут остаться слепыми на всю жизнь. — Мы проведем обследования, выясним причину нарушения зрения, и потом начнем работать над устранением причин, повлекших за собой…
Ая кивнул и дальше уже, кажется, не слушал. Лишь поднял голову, когда врач спросил:
— Вы сказали, что почти ничего не видите. Что конкретно вы видите?
— Слабое, еле заметное пятно света. Сейчас день?
Палата была залита солнечным светом. Медсестры по утрам поднимали занавеси.
Доктор начал перечислять необходимые обследования.
Едзи, все так же стоящий у дверей, переступил с ноги на ногу.
Ая услышал. Приподнялся, поудобнее облокачиваясь на подушки. Повернул перебинтованную голову к выходу. Глаза его при этом смотрели не на Едзи, а куда-то мимо.
Доктор тоже заметил посетителя, наскоро попрощался, напоминая, что время посещения пока ограничено, чтобы не мешать выздоровлению, и вышел, пообещав, что уже завтра они начнут детальный осмотр.
Дверь закрылась, Едзи выдохнул и прошел в палату. В руках он мял букет, который составили для Аи младшие ребята в Конэко. Ая принюхался.
— Цветы? — спросил он, даже не уточняя, кто именно пришел в палату.
— Это мне Оми перед уходом сунул, — ответил Едзи, оглядевшись в поисках свободной вазы, но ваза была только одна, и она оказалась уже занята вчерашним букетом.
Ая машинально кивнул, думая о чем-то своем. Едзи неловко покосился на него и сразу отвел взгляд.
— Как ты? — негромко спросил он; в окно смотреть было безопаснее. Как неудобно задавать такой, в сущности, бесполезный вопрос, но ведь надо же было что-то подобное спросить, раз уж он, Кудо, пришел навещать знакомого и напарника в больницу. То есть, не просто знакомого и напарника… Не просто.
Едзи жадно вгляделся в незрячие глаза. Хорошо, что Ая не знает…
— Ты слышал, — ровным безжизненным голосом ответил Фудзимия.
— Ну…
— Мое зрение может не восстановиться.
— Сейчас еще рано говорить подобное, — возразил ему Кудо. Он хотел бы поддержать Аю, но вот как это сделать?.. Утешать Едзи не умел, раз уж на то пошло.
— Обследования и лекарства стоят денег. Даже если они предложат лечение, и зрение начнет улучшаться, я долгое время буду бесполезен.
— Ая!.. — а дальше Едзи не знал, что сказать. Ему просто тяжело было слышать, что Фудзимия рассуждает о себе в таком равнодушном тоне. — Не говори ерунды… — неуверенно возразил он.
— Я буду бесполезен для Вайсс… — чуть тише добавил Фудзимия, и его пальцы снова сжались в кулаки.
Едзи кинул букет на постель, а сам подошел ближе и протянул руку, накрыв его напряженные пальцы. Фудзимия дернулся, и глубже вжался спиной в подушку, на которую облокачивался.
— Эй… Не надо думать о плохом.
— Я знаю, что лечение дорого. У меня не так много денег, чтобы его оплачивать…
— С чего ты взял, что будет дорого? — непонимающе спросил Едзи.
Ая промолчал.
— В любом случае, пока прогнозы строить рано, ты слышал врача. А Критикер всегда оплачивает наше лечение. Так что…
***
Ая молча потянул руку, высвобождая ее из пальцев Кудо. Чужие пальцы оказались неожиданно теплыми. Воздух в палате был прохладным, а пальцы — теплыми. Теперь его кожа хранила это тепло, и его это почему-то раздражало.
— Никудышный из тебя посетитель, Кудо, — пробормотал Ая и отвернул голову к окну. Он не соврал доктору. Он почти не видел света и когда смотрел в окно, то тьма вокруг него лишь слегка рассеивалась, становясь серой. Он даже движений Кудо не видел; ему пришлось полагаться на слух и обоняние, чтобы хотя бы смутно догадываться, где тот находится и что делает.
— Ая, в Вайсс своих не бросают… — с укором произнес Едзи, и Фудзимия тут же вспомнил тот, подслушанный разговор на кухне.
Он… Кивнул.
Едзи вздохнул.
— Мы поговорим с Мэнкс, она нас послушает. А на миссии пока что будем втроем ходить. Ая, все наладится.
Фудзимия угрюмо промолчал. Удивлялся только, с чего это вдруг Кудо хочется, чтобы он оставался в команде, если появился такой замечательный способ избавиться от нежелательного напарника.
— Посидеть с тобой? Хочешь, расскажу, как дела в магазине? У нас сегодня утром хотели крупную партию цветов заказать на самовывоз, так Кэн перепутал…
Ая не слушал. Он размышлял о том, надолго ли хватит денег для лечения его сестры, которые он откладывал для хранения на банковский счет. Размышлял о том, где ему придется жить, если прогноз врачей окажется неблагоприятным. Думал, почему он испытывает такое чувство жалости к себе. Ему бы вовсе не хотелось испытывать чувств, тем более, настолько лишних…
— ... хотелось, а, Ая?..
Он пропустил вопрос мимо ушей, услышав лишь, что его назвали по имени.
Едзи повторил вопрос:
— Чего бы тебе хотелось? Мне уже уходить пора, но мы придем завтра, я и Кэн или, может, Оми, если пораньше из школы освободится. Чего тебе принести в следующий раз? Чего ты хочешь?
Ая мотнул головой. Он ничего не хотел. Разве что…
— Мне хотелось бы домой.
Вряд ли Конэко можно было считать домом. Но там хотя бы у него был свой угол, свое место, где его могли оставить, наконец, в покое… Он ненавидел больницы, медсестер и врачей.
— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал Едзи перед уходом, напоследок сжав его руку.
«Вряд ли что-то можно было «придумать», — подумал Ая хмуро.
Он лежал, почти не шевелясь, и изредка моргал. Он изо всех сил старался увидеть тот солнечный свет, который касался его лица сквозь больничное окно. Едзи ушел, но рука хранила его прощальное прикосновение еще довольно долго.
***
Как и обещал врач, обследования начались с завтрашнего дня. Как будто им недостаточно было тех данных, которые они получили в прошлый раз! Ая послушно следовал за медсестрой, которая водила его из кабинета в кабинет. Держался за поручень, словно специально для таких больных, как он, расположенный вдоль стены на уровне пояса. Останавливался возле каждой лестницы и осторожно нашаривал ступеньки ногой. В больничной обуви с обрезанными задниками на кафельных полах было холодно.
Чувство беспомощности сменялось ощущением паники, но он старался быть твердым и держал себя в руках. Никто не поможет ему кроме него самого. У него никого не осталось.
— Как мы видим из снимка, зрительный нерв оказался пережат близлежащими тканями, — говорил врач. То есть, видел-то только он и Кудо, а Ая с безучастным видом сидел на стуле в кабинете. В помещении, при искусственном освещении, Ая даже слабого света не видел. Он был полностью слеп. — Пока не спадет отек, рано говорить о каких-либо улучшениях. То, что Фудзимия-сан чисто номинально сохранил зрение, внушает нам определенную надежду, но я обязательно пропишу препараты, которые должны уменьшить отечность тканей и улучшить трофику…
Едзи его перебил:
— Доктор, скажите, когда вы сможете его выписать?
Тот замялся, но на то, чтобы дожать его, у Кудо ушло всего десять минут.
***
То, что было дальше, для Аи можно было описать лишь одним словом «унижение». С ним не носились так даже в раннем детстве.
— Ая, я взял твои вещи, тебе помочь переодеться? Ая, осторожно, тут ступенька; ты не слишком быстро спускаешься? Ая, держись за меня, я первый пойду. Ая, мы сейчас зайдем в лифт…
Ему хотелось сказать, что он слышал и пришедший по вызову лифт, и чувствовал, как сменился воздух больницы на сырой прохладный запах подземного гаража, и уж точно сам смог бы распахнуть дверцу машины и сесть в салон! Но куда там. Чрезмерная забота Кудо раздражала. Ая терпел ее молча, ему казалось, что если он раскроет рот, то только для того, чтобы послать Едзи куда подальше.
— Ая, какую музыку тебе поставить? У меня тут есть…
— Никакую. Просто… поехали уже.
Ободренный тем, что зрение его, скорее всего, вернется, Ая был почти спокоен и держался более стойко. Всего-то и надо, что потерпеть, пока не спадет отек, как сказал доктор. Слова доктора были последней надеждой. Надо потерпеть. Потерпеть ежедневные головные боли и тошноту, появляющиеся, когда он пытался вспомнить ход миссии и то, как получил травму. Потерпеть несколько недель полной слепоты… Доктор обещал, что зрение постепенно начнет возвращаться. Ая цеплялся за это обещание, как утопающий за спасательный круг. Ничего другого ему не оставалось.
Кудо выводил из себя своей двуличностью; Ая не забыл того, нечаянно услышанного разговора. Когда его, наконец, с преувеличенной осторожностью, будто он был фарфоровой вазой, довели до задней двери Конэко, Фудзимия на предложение чая или «послушать телевизор» прорычал, что хочет в свою комнату.
— Ая, да в чем дело-то? Ты всю дорогу на меня бесишься, — возопил в ответ Едзи. — Ты же сам сказал, что хочешь домой, так чего теперь-то случилось? Я что-то не так сделал? Не надо было вытаскивать тебя из этой больницы?
— Прекрати… Просто прекрати, — прошипел в ответ Фудзимия и осекся, потому что на внезапную вспышку агрессии сразу отозвалась головная боль.
В висках заломило со страшной силой, в глазах началась резь, Ая машинально поднес руку ко лбу и чуть слышно всхлипнул.
— Блин. Черт. Лекарства. Ая, тебе пора принимать лекарства!
И Едзи, усадив его прямо на нижнюю ступень лестницы, куда-то убежал. Наверное, за водой, таблетки-то были у него с собой в кармане.
Превозмогая боль, Ая поднял руку, уцепился за перила и осторожно поднялся. Два пролета лестницы. Его комната — вторая по правую руку… Он хотел только одного: доползти до своей кровати и забыться сном. Доползти до кровати, пока обратно не примчался Кудо или не вышли из магазина младшие Вайсс.
Поднявшись наверх и чуть не загремев обратно, когда нога вместо очередной ступеньки, опустилась в пустоту, Ая крепко ухватился за перила. Как же ходят слепые? Неужели ему придется просчитать и запомнить количество шагов, ступеней и поворотов везде, куда бы он ни решил пойти? Пусть это временная мера, но он не собирался оставаться беспомощным и надеяться на снисходительность напарников, которые его, на самом деле, ненавидят и еле терпят подле себя.
Он протянул руку вперед, чтобы нащупать противоположную стену коридора. И пошел вперед маленькими шажками, ведя раскрытой ладонью по шершавым обоям.
Он услышал, как снизу его ищет Кудо. Довольно хмыкнул себе под нос.
Следующий приступ боли скрутил его практически у дверей собственной комнаты, осталось лишь нажать на ручку и ввалиться внутрь, но вот почему-то дверная ручка выскользнула из пальцев, и Ая, схватившись за голову, съехал по стене вниз, на пол. Боль была такая, будто ему в затылок кто-то медленно и методично вбивал ржавый гвоздь. Он опустил голову между собственных коленей и задышал в такт пульсирующей боли, часто и неглубоко. Ему показалось, что так боль уйдет…
Прикосновение чужих рук стали для него шоком. Он даже не заметил, как кто-то к нему приблизился! Фудзимия резко вздохнул, и его обостренное обоняние уловило запах характерного парфюма и табака. Ая тут же успокоился, хотя еще пару минут назад, казалось, ненавидел Едзи чуть ли не больше Такатори. Сейчас руки казались прохладными, и они были именно той температуры, которая унимала боль. Ая и сам не заметил, как ненадолго прижался к ним щекой. Потом вспомнил, кому эти руки принадлежат, и отстранился. Ему в губы ткнулся край стакана, полный воды. Прохладная рука поддержала его под затылком, и Ая сделал небольшой глоток. Потом — таблетки. Кудо выложил их на ладонь Аи и приказал проглотить. После отдал ему стакан с водой и подождал, пока он не напьется. Легко распахнул дверь в комнату и осторожно приобнял, помогая дойти до кровати.
Ая помнил, что почти всегда засыпал после приема таблеток. К тому же, сегодняшний день со всеми этими анализами и поездкой был утомителен. Голос Едзи, казалось, вторил его собственным мыслям:
— Ая, поспи до вечера. Отдыхай, я принесу ужин.
Ая нахмурился. Он хотел что-то ответить. Обязательно нужно было сказать этому несносному Кудо что-то важное. Потому что Кудо только притворялся, его помощь не была настоящей, и оттого принимать ее было отчего-то горько и больно.
Вдыхая знакомый запах своей комнаты и остро ощущая присутствие Кудо, Ая лежал, укрытый покрывалом, и гадал, почему Едзи не уходит. А потом догадался.
Кудо его разглядывал!
Ая открыл глаза и, борясь со сном, попытался произнести:
— Я знаю правду. Как ты на самом деле ко мне относишься. Не нужно разыгрывать из себя невесть что…
… Но губы не произнесли ни звука, застыли, потому что он ощутил прикосновение пальцев к своему лицу, Это просто не могли быть руки Едзи, слишком нежным, бережными они были. Какой странный контраст был между этими прикосновениями и словами, подслушанными в ту ночь!.. Руки утешали, успокаивали, и это было странно! Это что-то значило, наверняка; об этом обязательно нужно было подумать, ну а пока веки его закрылись сами собой, и он погрузился в сон.
Как закрывалась за Едзи дверь, он уже не слышал.
***
Фудзимия был не похож на самого себя. Движения его изменились, вместо экономно-скупых превратившись в осторожные и неуверенные. Голос его стал тише. Его широко раскрытые глаза с расширенными зрачками, смотрящие в никуда, вызывали мурашки.
Едзи отнес стакан на кухню и прошел в магазин к Оми и Кэну. Был конец рабочего дня, и в зале находилось всего две или три покупательницы; все они заинтересованно разглядывали узумбарские фиалки и комнатные розы из свежего привоза.
Едзи подозвал парней к себе и сообщил, что в больнице, наконец, разрешили забрать Аю домой, что он уже дал ему необходимые таблетки и что Ая сейчас спит в своей комнате. Оми заозирался на покупательниц и шепотом отчитал Едзи, что тот говорит о делах в магазине при посторонних.
Кудо тоже поглядел на трех женщин и впервые, кажется, не почувствовал к ним ни малейшего интереса. Они были… Скучные. Обычные.
— Они же ничего не слышат, чибик.
На «чибика» Цукиено надулся, разозлился и отправился к одной из покупательниц расхваливать товар.
Кэн пристально оглядел Едзи, не спеша возвращаться к работе.
— Как он? Как Ая?
— Ему несколько недель придется провести в полной темноте, как кроту. Как бы ты себя чувствовал себя на его месте? — спросил его вместо ответа Едзи, ревнуя к его любопытству.
— Его точно можно было выписывать домой или ты просто настоял на своем?
Кудо хмыкнул и ссутулился.
— Ая очень хотел домой… Но ты не думай, что мы нарушили предписание врача. Ему нужен лишь покой и своевременный прием лекарств. Раз в неделю будем приезжать на повторные осмотры… — Кудо немножко помолчал, наблюдая, как Оми в сопровождении одной из покупательниц идет к кассе, неся в руках выбранную фиалку. — Он… Ему нужна моя помощь. Наша помощь, мне так кажется. Но еще я думаю, что он слишком гордый, чтобы ее принять. Сам понимаешь, это ведь Фудзимия.
Кэн только хмыкнул. Спорить тут было не о чем.
***
Ая проснулся и некоторое время просто лежал с закрытыми глазами, собираясь с мыслями. Он что-то упустил, что-то забыл, важное; но он уже знал, что как только он начнет вспоминать, как придет головная боль. Поэтому он убедил себя прекратить попытки вернуть воспоминания, как ни раздражала его собственная память, ставшая такой дырявой. Он сел на кровати и попытался понять, который час. Внутренние часы на этот счет молчали, ощущение дня и ночи напрочь стерлись из-за принимаемых им таблеток и ненормируемого сна.
Со стороны окна послышался шорох, а затем раздался голос Цукиено:
— Уже проснулся, Ая-кун? Как ты себя чувствуешь?
Чувствовал себя Ая со сна абсолютно никак, только в уборную хотелось. Он, слегка стесняясь собственной просьбы, попросил проводить его. Оми был рад стараться, помог ему встать с постели, надеть обувь, выйти из комнаты и дойти до конца коридора, где у них находилась общая душевая с совмещенным санузлом. Цукиено даже свет ему включил, — Ая слышал щелчок клавиши выключателя. Понимая, что Оми действовал машинально и не помышлял подшутить или поиздеваться над ним, Ая просто вошел в уборную и запер за собой дверь.
Пока они шли по коридору, он старательно считал свои шаги, чтобы в будущем ходить в уборную самостоятельно. Еще чего не хватало, каждый раз просить кого-то о помощи в таком интимном вопросе!
Спустив за собой, он повернулся к раковине, не рассчитал движения и наткнулся на нее бедром. Тихонько зашипел с досады. Осторожно нащупал кран и холодный металл округлого смесителя, включил холодную воду. Вымыв руки, влажными ладонями провел по лицу, ощущая отросшую за несколько дней щетину. Кажется, в палате его один раз брила медсестра — тогда он плохо это запомнил. Ае очень хотелось принять душ, но он еще не был уверен, справится ли он сам, ведь у него опять может начаться приступ головной боли в самый неподходящий момент. Но просить о помощи кого-то из парней? Да он со стыда помрет. Логичным показалось подождать еще пару дней, в надежде, что он будет чувствовать себя лучше.
Ая, кажется, впервые обратил внимание на то, что лампа дневного света в душевой чуть слышно гудит, когда горит свет.
Оми позвал из-за дверей:
— Ая-кун, у тебя там все в порядке?
Ая ответил, что уже выходит и повел рукой в сторону полотенец. Нащупал какую-то мягкую ткань и осторожно вытер ею лицо и руки. Собственная беспомощность начинала его злить.
— Ая-кун, Едзи-кун сказал, чтобы я принес тебе еды, когда ты проснешься… — начал Оми, когда он, наконец, вышел из уборной.
Есть не хотелось, но надо было принять вечерние таблетки.
— Который час? — вместо ответа, спросил он.
— Уже почти ночь… Ая-кун, если тебе не помешает ноутбук, то я останусь у тебя в комнате до утра.
— Ноутбук? — переспросил Ая, которого Оми вел под руку обратно в его комнату.
— У нас миссия, — коротко ответил Цукиено. — Пока тебя не было, приходила Мэнкс. Мы ищем машину, предположительно фургон красного или бордового цвета, в котором перевозили девушек-рабынь… Я должен проверить записи с полицейских камер наблюдения в районе Сибуи и узнать, не проезжала ли там такая машина…
— Ясно, — ответил Фудзимия. А что ему еще было отвечать? — Мне не помешает ноутбук. Если тебе будет удобно, можешь даже работать при свете. Я его не увижу.
— О… Спасибо, Ая-кун… — Оми замешкался, почувствовав, как изменилось настроение их разговора, но не смог понять, в чем дело. — Вот, мы дошли. Я сейчас принесу еды.
С этими словами, он быстро направился к лестнице, а Ая осторожно нажал на ручку двери и вошел в свою комнату.
***
Спустя полчаса Фудзимия буквально возненавидел Оми. Нет, тот не был сверх заботливым, как Кудо, или молчаливо-сочувствующим, как Хидака. Он просто нытьем и уговорами заставил Аю целиком съесть весь ужин перед приемом лекарств. Жареный рис с овощами, пресный тофу, салат... Еды так много, потому что он пропустил обед, — пояснил Оми. Еду заказали из кафе на соседней улице. Ая-кун, постарайся все съесть, чтобы быстрее поправляться!
Из-за еды, Ая еще долго не мог уснуть. Просто лежал под одеялом с закрытыми глазами и слушал, как пальцы Цукиено быстро-быстро бегают по клавиатуре. В середине ночи Ая проснулся из-за того, что кто-то еще заглянул в комнату. Перевернувшись на другой бок, Ая с досадой подумал, что зря разрешил Цукиено остаться. Из-за него комната превратилась в проходной двор. Интересно, пришедший был Кэн или Едзи? И с чего бы им заботиться о нем, таком всеми ненавистном и эгоистичном? Или они просто хотели поторопить Оми с его поисками? С этими мыслями Ая снова заснул, на этот раз уже крепко и до утра.
А утром его разбудил Едзи с подносом завтрака. Кофе сварил Оми, а булочки были, как всегда, из соседней пекарни, свежие, только что испеченные. Еще на подносе лежал магазинный онигири, и Ая несколько минут потратил на то, чтобы снять с него упаковку. Черта с два он попросит, чтобы Кудо ему помог! В конце концов, он просто надорвал упаковку зубами. Но его мучения на этом не кончились.
Фудзимия встал с кровати, вышел из комнаты и, ведя рукой по стенке, решил сам дойти до уборной. Мысленно про себя он отсчитывал пройденные шаги.
На выходе из уборной, его уже поджидал Кудо. Ая вздрогнул от неожиданно раздавшегося позади голоса, но постарался не выдать своего испуга.
— Ая, ты упертый, знаешь? Врачи запретили тебе передвигаться в одиночку…
Фудзимия выпрямил спину и, держась за стену, направился обратно в свою комнату. Кудо, не прекращая говорить, шел следом:
— … Ты что, хочешь навернуться с лестницы и удариться головой еще раз? Тебе мало того, что уже есть?
«Заткнись», — подумал Ая и стиснул зубы, продолжая идти вперед.
— Мы тут все рядом, ты мог бы кого угодно попросить. Подождать, пока я за подносом приду. Ая, ты хотел вернуться в Конэко, я думал, что тут ты быстрее пойдешь на поправку, уговорил врача…
Фудзимия понял, что сбился со счета. Рука, которой он держался за стену, дрогнула; он замедлил шаг.
— Что… Тебе так отвратительно принимать мою помощь, да? — с непонятной горечью в голосе, спросил Кудо. — Это я тебя просить должен?.. Ая, пожалуйста. Мы же все хотим, чтобы ты быстрее поправился и вернулся в Вайсс, но ты для этого ничего не делаешь.
Он был прав, везде и кругом прав, и Фудзимию это злило. Он прибавил скорости, но успел сделать только три шага, как его схватили за плечи и потянули назад. От неожиданности он потерял равновесие, взмахнул свободной рукой и уткнулся спиной в грудь Едзи.
— Что?.. — спросил он невпопад.
— Ты прошел мимо комнаты. Еще несколько шагов — и будет лестница.
Плечи Аи обмякли, он послушно позволил развернуть себя и довести до кровати в комнате.
Пока Едзи собирал посуду и упаковку от онигири на поднос, Фудзимия негромко произнес:
— Я не могу все время лежать. И спать все время не могу…
— Чего же ты хочешь? Могу принести тебе сюда радио. В подсобке был старый телевизор. Ну или…
— Душ… — пробормотал Ая, а потом пояснил громче:
— Я хотел бы принять душ. Переодеться. — Рука его осторожно коснулась небритого подбородка и медленно опустилась обратно на колени.
Ая снова ощутил, что Едзи на него смотрит. Ощущение того, что за ним наблюдают, было странным, тяжелым.
Ему захотелось отвернуться, но он справился с собой.
Предчувствуя возможные возражения, Фудзимия с металлом в голосе добавил:
— И мыться я буду сам!
***
Сам, да? Сам, значит?..
Едзи, будто наяву, представил, как Ая осторожно протягивает руку к полке с мылом, гелями и шампунями, открывает их, нюхает, находя свой по запаху, как наливает слишком много геля на мочалку, как по мускулистому животу и худым бедрам стекает мыльная пена, смешивается, растворяется струями воды, — и все это в полной темноте. Как там горячо, в этом душе. Как Ая прикрывает глаза и задирает голову, промывая руками волосы. Как сходятся при этом его лопатки, мышцы перекатываются по спине. Как изгибается позвоночник, плавно переходя в поясницу и жесткие ягодицы…
Ага… Нервы Кудо такого бы точно не выдержали. Он осторожно кашлянул и ответил:
— Разумеется, сам. Я тебе только воду включу.
Фудзимия кивнул. Кажется, он думал, что с ним будут спорить.
— Но если тебе станет плохо, сразу меня позови, ладно? На всякий случай, не запирайся, чтобы я мог зайти и помочь, если что. И осторожнее с затылком, не забывай, что швы сняли несколько дней назад. Где у тебя тут полотенца лежат?..
***
Все пятнадцать минут, что в душевой слышался шум воды, Едзи простоял под дверью, сосредоточенно вслушиваясь, чтобы, случись что, мгновенно заскочить внутрь и поймать падающего в обморок Аю. Но было тихо. Наконец, вода течь перестала, и Едзи, выждав для верности еще минут пять, постучался в дверь.
— Ая?.. м-м-м, у тебя все в порядке?
Фудзимия ответил не сразу, голос у него был недовольный.
— Я зайду?
Да что он, в конце концов, будто самого себя боится? Мужиков голых никогда не видел? Конечно, ни один из них не был Аей, но все-таки…
Не дождавшись ответа, Едзи включил свет, распахнул дверь и вошел в душевую.
Замотанный в полотенце Фудзимия повернулся на звук распахнувшейся двери и прищурился.
— Ая?..
Кудо увидел, как тот сжимает в руках безопасную бритву. Взгляд у Фудзимии при этом был такой, будто он отловил какую-нибудь особо злобную темную тварь.
— Блин, — Едзи сперва встал, как вкопанный, а потом, посмотрев еще раз на бритву в руках Фудзимии и на раскрытый шкафчик, глупо улыбнулся. — Тебе помочь?
Ая посмотрел в его сторону еще суровее, потом сглотнул и ответил «Да».
Едзи прикрыл дверь, чтобы не выпускать тепло, осторожно подвел Фудзимию к опущенному сиденью унитаза, заставил его сесть, потом забрал из напряженных пальцев бритвенный станок.
Щеки Аи медленно заливал румянец. Надо же.
Кудо поспешно и решительно развернулся к шкафчику, в котором стоял гель для бритья. Зеркало оказалось запотевшим. В душевой было влажно и жарко. Пахло ментоловым шампунем, а теперь еще и морским запахом геля, который Едзи щедро нанес на пальцы. Он наклонился над Аей, предупреждающим жестом прикоснулся к его подбородку, — Ая слегка дернулся — и другой рукой медленно провел по его щеке. Гель был прохладный, он легко ложился на мягкую после горячей воды кожу.
Ая закрыл глаза. Едзи — тоже, только на секунду. Чтобы не смотреть на его губы. Закусил собственные и попытался сосредоточиться. Потом осторожно выдохнул и, вернув себе самообладание, уже гораздо быстрее нанес пенящийся гель на другую щеку. Протянул руку за бритвой, которую оставил в раковине.
Он промывал станок под струей теплой воды, осторожно стряхивал с лезвия капли воды и экономными движениями проводил бритвой по бледной коже. Когда станок заскользил от шеи к подбородку, Фудзимия послушно приподнял голову выше, чтобы дать лучший доступ. Едзи этого не ожидал — неловко повел запястьем...
Ая сглотнул, и при этом кадык его дернулся.
— Прости, я тебя порезал, — покаянно прошептал Едзи, не сводя глаз с маленькой ранки, на которой росла, набухая, алая капля крови.
Вид ничем не защищенной шеи, запрокинутой головы, жар его тела, запах мыла и влажных волос...
Не соображая, что делает, он потянулся и лизнул кровоточащую ранку языком. Всего лишь немножко!.. Аин голос раздался над ухом, с каким-то удивленным всхлипом.
— Т-ты что делаешь?.. — Едзи ощутил вибрацию его горла, прижавшись губами к горьковатой после мыльной пены коже.
Он не сразу почувствовал отталкивающие его руки, хотя хватка у Фудзимии была достаточно сильной; пальцы стальными тисками вцепились в его плечи.
— Ая… Ая, прости… — он оторвался лишь для того, чтобы прошептать. Он зажмурился, и перед глазами все было белым-бело. Горло сдавило, стало жарко, а во рту — солоно от металлического привкуса чужой крови.
Когда Кудо отстранился, то в первую очередь он с ужасом разглядел шокированное лицо Фудзимии. Такое бледное, брови вразлет, глаза широко распахнуты.
Они оба тяжело дышали. Тонкой струйкой лилась из крана вода в раковине.
Едзи бросил в раковину бритву, влажным краем полотенца обтер лицо Аи, — тот попытался неловко отстраниться — закрутил краны и отодвинулся. Сказал:
— Прости… Это… Случайно вышло.
Ая глухо произнес:
— Неужели ты меня настолько ненавидишь?..
— Что? — Едзи опешил. — В смысле?
Ая быстро поднялся, намереваясь уйти.
— Ая, погоди, что значит "ненавижу"?
Фудзимия левой рукой вцепился в собственное полотенце, а правую сжал в кулак. Мышцы его напряглись, но Едзи не обратил на это внимания; сейчас важнее всего было выяснить...
— Ая?!
— Не придуривайся, я слышал тебя тогда, — процедил Фудзимия сквозь зубы. — На кухне, с Хидакой.
— Что? Когда это?.. — и Кудо застыл, вспомнив тот разговор. — Ох... Так ты тогда все слышал. И поэтому ведешь себя так?.. — пробормотал он, не зная, что сказать. Раз Ая так звереет на него, значит... Значит, к подобные отношения Фудзимия считает неприемлемыми. Да с чего он вообще взял, что Ая одобрит его чувства? Это для него, Едзи, все естественно и прилично, лишь бы двое получали то, что им нужно друг от друга; при чем здесь пол, это вторичное! А ведь Фудзимию, за все время пребывания в Вайсс, никогда не видели с девушкой, вот Едзи автоматически и решил, что Ая...
— Я слышал достаточно, — прорычал Фудзимия. — С меня хватит твоего поганого вранья!!! — вскричал он, коротко замахиваясь в ту сторону, где, как он полагал, находится лицо Кудо.
Тот без труда остановил удар, блокируя предплечьем его руку.
— Тихо... Тихо, Ая, позади меня полки, — начал тихо увещевать его Едзи, ловя и так же останавливая левую руку Абиссинца. — Блин! Придурок отмороженный, хватит уже!!! — не выдержав, вскричал он, разворачивая Аю спиной к двери и прижимая его всем телом к холодному дереву. — Успокойся! Не нравлюсь, ну так и скажи, спокойно только. Тебе сейчас нельзя напрягаться, — уже тише, усмиряя Абиссинца голосом, будто бешеное животное. Полотенце начало развязываться и сползать с бедер, но ни он, ни Ая не обратили на него внимания.
— Пус-сти, — шипел Фудзимия, тщетно выкручивая запястья из захватов Кудо. Пальцы у того были, будто стальные браслеты наручников, жилистые, сильные.
— Ая, да послушай хоть минуту меня нормально! — Едзи все еще пытался воззвать к его рассудку. — Не хочешь, так сказал бы, но чего ж ты с кулаками-то? Я же не собираюсь заставлять тебя или что-то еще...
— Заставлять? — вычленил из общего потока Ая и слепо сморгнул нависшую на глаза влажную челку.
Кажется, они с Кудо говорили о разных вещах.
— Ая... Я, правда, не собираюсь тебя заставлять или принуждать. Тем более, что ты сейчас в таком состоянии. Я не такой, что бы ты обо мне не удумал.
О чем он вообще сейчас?
— Ты говорил Хидаке, как ты ко мне относишься и что обо мне думаешь! — прорычал Ая, чтобы напомнить подлецу Кудо обстановку и вывести его на чистую воду.
— Ну, прости, мне было нужно выговориться, чтобы выслушали, — примирительным тоном пояснил Кудо. — Не к Оми же идти, он вообще дите и не при делах...
— Что ты меня собрался заставлять? — низким угрожающим голосом спросил Фудзимия, снова дернув руками.
Тщетно. Сильные пальцы, натренированные проволокой. А ведь, по-идее, от долгого напряжения мышцы его уже должны были устать... Может быть, пнуть его? Но тоже не факт, что он не промажет. Опять же, очень страшно было терять равновесие...
Кудо переступил с ноги на ногу, и Ая наконец-то ощутил, что к его голому телу прижимается намокшая рубаха Едзи, а полотенце сползло с бедер и держится на одном только честном слове.
— Заставлять вот это...
Ая не сразу понял, что его целуют в губы, а когда понял, что именно прикасается к его рту, то отшатнулся, больно ударившись затылком о дверь.
Он простонал от вспышки боли, но Кудо только навалился на него, продлевая поцелуй, делая его более влажным и глубоким. Одна рука его прошлась по мокрым волосам Фудзимии и легла на затылок, не давая больше отстраняться. Почувствовав, что его рука свободна, Ая судорожно вцепился в полотенце. Хватка на другом запястье стала еще сильнее, хотя это уже казалось невозможным.
Поцелуй закончился так же внезапно, как и начался, как только рот Аи смягчился, смиряясь с посторонним вторжением чужого языка. Его губы были все еще приоткрыты, и Едзи прошептал прямо в них:
— Ш-ш-ш... Все хорошо...
Ая понял, что загнанно дышит и попытался унять дыхание.
— Я не буду заставлять тебя, Ая... Только скажи мне, если передумаешь. Пожалуйста.
Передумает? Передумает, мать его, о чем?! Зачем было его целовать?!
Ая отпихнул от себя тяжелое тело, оттолкнул слабо, вполсилы, не особо надеясь, что его отпустят. Но на этот раз его выпустили.
Едзи отодвинулся в сторону, давая место, чтобы распахнуть дверь и выскользнуть в коридор.
— Пошел к черту, мудак, — прошипел напоследок Фудзимия, мстительно хлопая дверью.
***
... Ая понял, что он стоит босиком на полу, а мокрое холодное полотенце сжимает в руках. На автомате обернув его вокруг бедер, он осторожно нащупал край стены и пошел вперед, нервно проговаривая про себя шаги.
"Раз, два, три..."
На счет "семь" он услышал, как за спиной распахнулась дверь душа.
Выпрямив спину, Ая нащупал ручку двери своей комнаты и осторожно вошел внутрь.
К черту Кудо. Он просто больной. Да, это все объясняет; он — больной придурок.
Дойдя до края кровати, Ая наклонился и начал шарить по покрывалу в поисках сухой чистой одежды, которую он попросил приготовить, чтобы переодеться.
Когда он натягивал футболку с длинным рукавом, шов ворота неприятно царапнул свежий порез на шее.
Ая опустился на кровать, сгорбившись и сложив руки на коленях.
Он чисто вымыт, волосы влажные, от него пахнет мылом и гелем для бритья. Кудо целовал его сперва в шею, а потом — в губы. Прижимал к себе, а спиной — к двери. Целовал. Почему. Как полагалось, он же его ненавидеть должен.
Ая уже по привычке обернулся к окну, но зрение внезапно не вернулось; он ничего не увидел.
Если бы сейчас на него кто-нибудь посмотрел, то сказал бы, что Фудзимия выглядит растерянным.
***
Обед принес Хидака, а ужин — Цукиено.
Оми снова остался дежурить в его комнате до рассвета; когда Ая попытался отправить его спать, Оми ответил, что отоспался после обеда, потому что Кудо подменил его в магазине.
Небывалое дело; обычно плейбоя было не заставить работать. Разве что, он надеялся найти себе новую подружку из числа покупательниц? Тогда другое дело.
Почему он его целовал? За... что? Не проще ли дать в морду, если ненавидишь человека? Для чего понадобилось унижать его таким изощренным способом?
На фронте постельных отношений, — не любовных, а именно постельных, ибо любовь не для проклятых жизнью убийц — у Аи совсем не было опыта. То есть, девственником он, разумеется, не был. Но все, что начиналось под одеялом, там же у него и заканчивалось. Он никогда не позволял сексу проникать в его повседневную жизнь, четко разграничивал работу, отдых, досуг и тренировки. Он никогда не позволил бы себе устраивать публичные мелодрамы с бывшими и нынешними подружками, как это делал Кудо; не флиртовал, не вел разговоров на интимные темы с окружающими, не изводил напарников по работе грязными намеками. Это было бы похоже на какую-то дешевую клоунаду, все, будто нарочно, напоказ. Но, оказывается, Фудзимия много чего не знал.
К примеру, до сего дня он и мысли не допускал, что поцелуями можно мстить или унижать. Поцелуи были только для любви.
Ночью никто не заходил, Ая бы наверняка проснулся и почувствовал...
***
Хидака заглянул утром, и Ая попросил проводить его вниз. В конце концов, он не лежачий больной; как только ему станет лучше, он должен будет научиться передвигаться без посторонней помощи.
Кэн, казалось, был только рад ему помочь. Он осторожно вел Аю под локоть, и тот терпел чужие прикосновения, мало того, заставлял себя не хвататься за идущего рядом напарника. Фудзимия уверял себя, что окружающая его темнота — временная, а его руки, между тем, подсознательно искали дополнительной опоры.
— Доброе утро, Едзи! — произнес внезапно Кэн, остановившись.
Остановился и Ая.
— Ага, — донеслось откуда-то из темноты, и Ая отвернулся от этого голоса.
Хлопнула дверь черного хода, и раздались шаги. Кудо стремительно прошел мимо них, протиснулся к лестнице, стараясь не задевать их: рукав его плаща с шорохом мазнул по противоположной стене. Унюхав запах сигарет, перегара, пота и каких-то тяжелых бабских духов, Фудзимия стиснул зубы. Кудо шлялся где-то всю ночь и явился под утро?..
Кэн осторожно положил руку ему на плечо.
— Ая?.. Все нормально? — голос его был странно суровым.
— Все в порядке, — с прохладцей ответил Фудзимия, берясь за перила.
Шаг. Другой. Это ничего не значит. Кудо ничего не значит. Это его не касается.
— Ая, направо...
Снова он запутался, где находится. А вроде бы, должен лучше ориентироваться в пространстве, ведь в его ночной работе много значат рефлексы и память тела. Вот только что делать, если голова все еще периодически болит, а тело помнит лишь чужие пальцы и губы?
Кэн начал готовить ему чай и пару бутербродов. Отключился вскипевший электрочайник, в кружку полилась вода. Хлопнула дверца холодильника, зашуршали упаковки с ветчиной и сыром.
— Хочешь с майонезом? — рассеянно спросил Кэн, и Ая так же рассеянно кивнул, прежде чем сообразил, что ему придется сейчас это съесть. Он был больше любителем традиционной кухни, не то, что Кэн, с этими его американскими диетическими напитками, кетчупом, майонезом и хот-догами.
Наконец, на стол рядом с кружкой встала тарелка.
— Вот, ешь, Ая... Я сейчас вернусь. Приятного аппетита.
Ая еще раз кивнул, и Кэн куда-то испарился. Был слышен лишь быстрый стук его обуви на лестнице; кажется, он даже перешагивал сразу через две ступеньки.
Ая протянул правую руку к кружке с чаем, ухватил ее горячие бока кончиками пальцев, осторожно подвинул ее к себе ближе и наклонился, чтобы отпить глоток. Оказалось слишком горячо, он обжег нижнюю губу. Чай, заваренный чужими руками, показался каким-то неправильным и странным на вкус.
Вдруг сверху послышался звук удара. Ая поднял голову, прислушиваясь. Кто-то вскрикнул... И еще один удар. Ругань. Что-то упало на пол и покатилось. Ая слишком резко отодвинул от себя чай, и кипяток выплеснулся ему на пальцы. Тряхнув рукой, он взялся за край стола, чтобы подняться.
Что там?..
Шаги на лестнице. Ая замер с широко распахнутыми глазами и попытался определить, кому эти шаги принадлежат.
— Как чай, Ая?.. Не слишком горячий?
Кэн.
— Что случилось? Что-то с Кудо?
— Все в порядке, Ая. Это наше одно незаконченное дело... — Кэн подошел к раковине и включил воду на весь напор. Зачем-то начал мыть руки. Потом хлопнул дверцей навесного шкафчика, зашуршал чем-то. До Аи донесся запах антисептика.
Немного погодя вошел Кудо, Ая слышал, как его шаги затихли у порога. Едзи немного постоял там, молча, затем тоже прошел к раковине.
— Придурок, — буркнул он Кэну и странно шмыгнул носом. Голос у него был почему-то гнусавый, словно он зажимал нос.
— Мудак, — не остался в долгу Хидака.
— Тоже мне, полиция нравов, — все так же прогундосил Едзи. — С тебя новые очки, идиот. И пепельница.
Ае почудилось, что к запахам перегара и сигарет примешивается запах крови.
Едзи снова шмыгнул носом, шумно выдыхая через рот. На кухню вбежал Оми и почти сразу охнул.
Ая подвинул к себе кружку с чаем, приподнял ее, теперь уже аккуратнее, и сделал новый глоток.
Если он правильно понял, Кэн только что набил морду Едзи? Что это за «одно незаконченное дело», из-за которых разбивают носы и костяшки пальцев до крови? Все дела Кудо связаны с его любовными похождениями, — пора уже это признать. Но при чем здесь Кэн? Ая бы обязательно спросил, если бы не посчитал, что этими расспросами влезет не в свое дело.
***
Сегодня Оми в школу не пошел, после завтрака они принялись обсуждать предстоящую миссию. Магазин оставили на Момоэ-сан. Кудо, несмотря на то, что где-то проболтался всю ночь, спать не пошел, только принял душ и сварил себе кофе. Сидя в кресле неподалеку от него, Ая чувствовал запах кофейных зерен, тянущийся из его кружки. А еще Кудо, кажется, сменил парфюм. Новый Ае нравился больше; аромат с горькими растительными нотками чем-то напоминал его собственный.
Он сидел рядом с ними, слушал обсуждения деталей и пытался посоветовать что-нибудь дельное. Но Оми оказался неплохим тактиком. Единственный совет, который он смог дать, заключался в том, чтобы кто-нибудь из них шел с пожарного выхода, ибо, если заложниц они спасут и так, то темные твари могут попытаться бежать, когда поймут, что сопротивление оказывать бесполезно.
— Можно отправляться, — наконец, сказал Цукиено, и они трое поднялись со своих мест.
Вайсс редко шли на дело днем, но этот раз был исключительный. К тому же, время поджимало, а здание, где могли держать заложниц, они обнаружили только теперь.
— Я провожу, — проговорил Кудо, и Ая понял, что провожать будут именно его.
Оми и Кэн вышли первыми. На плечо Аи легла рука. Пора было начать проявлять хоть какую-нибудь самостоятельность. Неохота было обращаться с подобным предложением к Кудо, и Фудзимия скрипнул зубами, прежде чем открыть рот:
— Давай я пойду сам, а ты в случае чего...
— Окей, ладно.
Подобная покладистость внушала подозрение, однако рука Кудо с плеча исчезла.
Ая постарался воскресить в память все повороты и проходы, которые ему должны встретиться по дороге от подвала до его комнаты.
В принципе, он справился, хотя это и заняло раза в три больше времени, чем если бы Кудо просто довел его до комнаты за руку. Но Фудзимия уже невыносимо устал от собственной беспомощности!
— Ая... Улучшений никаких еще не чувствуешь? — негромко спросил Кудо, когда он уже открывал дверь в свою комнату.
— Пока нет. Но через пару дней надо в больницу, снова на обследование. Посмотрим, что скажут врачи, — осторожно проговорил Фудзимия.
— Ага... — рассеянно протянул Едзи и замялся. — Э-эм... Хидака сказал, что потом обязательно узнает у тебя... Так что я должен перед тобой извиниться.
Ая молчал.
— Ну, за сегодняшнее.
— За сегодняшнее? — переспросил Ая.
— Да, так что я извиняюсь. Он, видимо, решил, что пока побудет твоей мамочкой, раз уж он в курсе...
— Не понимаю, о чем ты, — с прохладцей проговорил Фудзимия, отворачиваясь.
— Вот и я, Ая... — ответил Кудо после продолжительного молчания, — ... думаю, что ты чего-то не понимаешь...
В голосе его слышался какой-то намек, но Ая не собирался вслушиваться. Он отступил от Кудо подальше, стараясь больше не вдыхать запах его туалетной воды. И вообще, не слишком ли тот надушился перед миссией? Если так дальше пойдет, его смогут учуять раньше, чем он нападет!
— Потом поговорим, Ая. Когда я вернусь, — пообещал Кудо, выходя из комнаты.
Дверь за ним захлопнулась.
Ая с облегчением вздохнул и шагнул к кровати, намереваясь немного полежать. Или таблетки стали действовать слабее или просто его самочувствие улучшалось, но теперь его не клонило в безудержный сон сразу после того, как он их принимал. Лишь только немного погодя...
Окно его комнаты было приоткрыто. Оттуда доносился шум улицы: звук моторов редких машины, лай собак, порывы ветра. Еще он слышал разговоры покупателей в магазине и неразличимый бубнеж телевизора в торговом зале. Пусть Ая был слеп, но он не был беспомощен. Да, сейчас он был в одиночестве, но тем не менее, осознавал мир вокруг себя. Не было ни пугающей пустоты, ни безликой тишины. Звуки, которые он сотни раз слышал раньше, но не обращал на них внимания, сейчас были его единственными спутниками, и их наличие успокаивало.
Мысленно пожелав парням удачи на миссии, Ая прикрыл глаза. Сейчас его уже клонило в сон, и пусть темнота обступила его со всех сторон, спал он, как и прежде, с закрытыми глазами.
***
Ему приснился сон. Фудзимия был на миссии, держал обнаженную катану в руках. Во сне он видел каждый поворот серых пустых коридоров, каждый пролет голой бетонной лестницы, но противник его оставался невидимым. Он отражал удары чужого меча, но не мог увидеть ни его, ни его хозяина. Ая не знал, откуда ждать нападения, следующего удара, может, со спины?
Каждый раз в самый последний момент он, благодаря какому-то шестому чувству, выставлял вперед меч, ловя на него чужую сталь, и руки его вздрагивали от силы ударов. С лезвия катаны срывались искры. Собственное хриплое дыхание царапало уши.
— Эй, Ая, что хуже? Не видеть мир вокруг или не видеть самого себя?
Он обернулся и заметил, что позади него, прислонившись к стене, стоит Кудо.
В плаще для миссий, худой, как палка; сигарета исходит густым дымом, а лицо такое открытое и беззащитное, как... Фудзимия видел у него такое выражение лица очень редко, раза два, может. Когда на миссиях погибали женщины.
— Обернись, — сказал Кудо, и из его рта вырвалось еще одно облачко дыма.
Ая послушно повернулся всем корпусом, выставил вперед меч. Напротив него, копируя его стойку, стоял Абиссинец. Он сражался с самим собой?
Кудо оттолкнулся от стены, прошел мимо Аи, не обращая внимания на его катану. Край плаща скользнул по ней с легким шелестом. Едзи встал возле Абиссинца и запустил руку, затянутую в перчатку, ему в волосы. В другой руке по-прежнему дымилась сигарета.
Он поцеловал Абиссинца, и тот ответил ему охотно и увлеченно. Кажется, они вдвоем тут же позабыли, что они не одни. Но Ая смотрел на них: как Едзи покусывает нижнюю губу его двойника, как запускает язык в его жадно приоткрытый рот, как сигарета, наконец, падает из его пальцев, — падает и исчезает, не долетев до пола — и обе его руки вплетаются в кроваво-красные волосы Абиссинца, как распахиваются плащи, скрывая их изгибающиеся тела.
— Я так тебя ненавижу, — шепнул Едзи, отрываясь от губ Абиссинца, почти таких же красных, как и его волосы. Глаза Едзи были прикрыты, голова он запрокинул, а Абиссинец продолжал исступленно целовать его подбородок и шею, прикусывая доверчиво подставленное горло.
Окончание в комментариях
"Из темноты", фик для oruga-san
Для: oruga-san
От:
Название: Из темноты
Автор: Якинэко
Пейринг: Ёдзи/Ая
Категория: Слэш
Жанр: AU, hurt/comfort
Рейтинг: PG-13
Размер: миди (76,5 тыс. знаков с пробелами)
Предупреждение: есть мат
читать дальше
Окончание в комментариях
От:
Название: Из темноты
Автор: Якинэко
Пейринг: Ёдзи/Ая
Категория: Слэш
Жанр: AU, hurt/comfort
Рейтинг: PG-13
Размер: миди (76,5 тыс. знаков с пробелами)
Предупреждение: есть мат
читать дальше
Окончание в комментариях