Дорогие друзья!
Поздравляем вас всех с Новым годом!
Желаем творческих и не только успехов, здоровья и счастья!

А еще сообщаем вам, что завтра, 1 января, у эльфов выходной день.
Мы вернемся к вам 2 января с новыми силами и подарками.
Ваши эльфы

@темы: Организационное, Secret Santa-2011

Для:  Darita
От:

Название: Не побеждай, не защищайся, не сдавайся
Автор: [J]Ito Ryo[/J]
Персонажи: Ран/Юси, Ая/Хлоэ, Юки
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (19 тыс. зсп)
Комментарий автора: в фанфике использована конституция республики Заречье (Вильнюс, Литва)


читать дальше— Сегодня я застал Юки на кухне с этим, — сказал Хлоэ, протягивая Ае чуть затертый, сложенный вчетверо лист, исписанный аккуратными, стремительными иероглифами. Рядом с ними был добавлен перевод на английский. — Может быть, не стоит оставлять личные вещи где попало?

— Это не совсем личное, — улыбнулся Ая. — Помнишь, ты спрашивал меня о прошлом? Наверное, это — единственное, о чем я действительно хочу рассказать.

Он забрал листок и сел в кресло, прикрывая глаза.

— Я работал в команде с одним невозможным типом. Взаимная неприязнь и прочее. Но со временем...

— Соперничество? Оно часто перерастает в нечто более приятное.

— Так и случилось, но опустим. Как-то раз он толкнул меня на авантюру... Словами «Ты не видел мира, Ран. И как ты можешь утверждать, что знаешь жизнь?»

— Это не слишком умная провокация, — усмехнулся Хлоэ.

— Мне было восемнадцать, — пожал плечами Ая. — Мы раскрутили большой глобус и ткнули пальцем — как оказалось, в Литву. Авантюра — так авантюра, решил я.

Фудзимия Ран и Хондзё Юси, лето 1997, гостиничный номер в историческом районе Вильнюса. (Прим. авт.: Далее те же, тогда же и там же — просто «Юси»).

Юси забрал у Рана лист и хмыкнул:

— «Конституция Заречья»? Ты считаешь, ради этого мне стоило идти с тобой в район бедняков?

Ран кашлянул:

— Район богемы. О, конечно, я понимаю, что раз они не могут себе позволить...

— Заткнись. Так и быть, я прочитаю. Твое стремление стать культурнее стоит поощрять.
Раздраженно фыркнув, Ран опустился в кресло:

— И как я на это согласился — ехать неизвестно куда с гребаным эгоистом?.. Вслух читай.

Юки, зима 2006, кухня магазина “Kitten’s House” в Винчестере. (Прим. авт.: Далее — просто «Юки»).

Хотел бы я просто тебя понять, Ая. Нет, даже не понять — узнать, собрать, как паззл, из маленьких кусочков, которые ты — когда ненароком, а когда и специально, — показываешь окружающим. Я пытаюсь — но белых пятен слишком, слишком много. Иногда это кажется грустным.

И потому я беру в руки лист, который ты оставил на столе. Не думаю, честно это или нет с моей стороны и преднамеренно ли с твоей... Просто жадно впиваюсь глазами в строчки.

«Человек имеет право жить рядом с Вильняле, а Вильняле течь рядом с человеком».

Немного странно, хотя, если думать абстрактно, это значит, что никто никому не обязан, и можно просто находиться возле того, кто тебе нужен. Не просить ничего взамен, не ждать... Верно, Ая? Я думаю, что верно.

Хлоэ и Ая, зима 2006, комната Аи на втором этаже магазина «Kitten’s House» в Винчестере. (Прим. авт.: Далее — просто «Хлоэ»).

Хлоэ чуть склонил голову, поглаживая кончиком пальца аккуратную вязь тонких линий:

— Интересно. Например, вот это... «Человек имеет право на горячую воду, отопление зимой и черепичную крышу». Аскетично, верно?

Ая оторвался от заваривания чая и улыбнулся:

— Но аскетизм не всегда плох.

— А разве я сказал, что мне не нравится? Все-таки с возрастом приходит понимание, что ценность — не цена.

— Вот как? А что же?

— Не расстраивай меня, мой самурай. Неужели ты не знаешь, что ценность того или иного предмета зависит от того духа, которым мы его наделяем?

Ая разлил чай по чашкам и протянул одну из них Хлоэ.

— Разумеется, знаю. Иначе бы не хранил этот лист. Просто...

Хлоэ аккуратно забрал чашку, почти случайно коснувшись его пальцев и коротко их сжав.

— Просто?..

— Ты не перестаешь меня удивлять.

Юси:

— «Каждый имеет право умереть, но не обязан»? Ты в это веришь?

Ран пожал плечами, достал зубами сигарету из полупустой пачки и щелкнул зажигалкой.

— Все мы смертны, и понимать это буквально — бред собачий. К тому же, тут говорится о праве умереть. Почувствуй разницу.

Юси усмехнулся:

— Красивые слова ради красивых слов. Чепуха.

Ран встал с кресла, подошел к нему и выдохнул дым в лицо:

— А что если ты попробуешь прочитать это как «каждый вправе сам распоряжаться своей жизнью»?

— Так — определенно лучше, — ответил Юси и положил ладонь на узкую спину, привлекая его к себе.

Юки:

« Каждый имеет право ошибаться». Так-то оно так, но это не спасает, Ая. Я боюсь ошибиться, потому что ведь даже если я имею на это право — то ты не обязан прощать ошибки.

Я не знаю, что мне делать. Может, это глупо — восхищаться тобой молча и издали, как произведением искусства. Ты ведь живой. Настоящий. Ты только кажешься холодным и неприступным, но некоторые кусочки паззла говорят совсем о другом. Например, твоя дружба с Хлоэ. Например, этот... документ. Интересно, что же это за «Заречье»? Ты придумал его, место, в котором правда и честь важнее всего остального? Ты можешь, я знаю.

Хлоэ:

— А вот это тебе точно понравится, — сказал Ая.

— «Каждый имеет право быть единственным и неповторимым»? Немного наивно. Мы и так уникальны. А ты, кажется, все-таки плохо обо мне думаешь. Помнишь, что я говорил о ценности?

Ая прикрыл глаза.

— При чем тут это?

— Моя ценность, самурай... — Хлоэ положил руку на стол в каком-то сантиметре от Аиной, — вовсе не в глянце. Право, даже обидно, что ты думаешь иначе. Я надеялся, что за месяцы нашего общения ты разобрался, что к чему.

— Иногда мне кажется, что я совсем тебя не знаю, — чуть виновато улыбнулся Ая.

— Это вполне можно исправить.

Юси:

Ран натянул одеяло почти до шеи. В этом была какая-то странная, абсолютно не сочетающаяся с его привычным поведением застенчивость. Подобное случалось только после секса, и Юси списывал все на юношеские комплексы.

— Что там дальше? — чуть сонно поинтересовался Фудзимия, пристраивая голову на его плече.

— «Каждый имеет право любить», — прочитал Хондзё.

— Да. Это... да, — немного бессвязно пробормотал Ран.

— Ты реализуешь это право?

— Да. Конечно, — юноша поднял голову и внимательно посмотрел на Юси. — Я... У меня есть Ая.

Отчего-то показалось, что сначала он хотел сказать о ком-то другом.

Юки:

«Каждый имеет право быть нелюбимым, но это не обязательно». Твоя республика справедлива, Ая. Быть нелюбимым немного... больно и жестоко, но иногда это необходимо.

Правда, наверное, это — личный выбор каждого. Можно полюбить обычного человека — и жить простым счастьем взаимности. А можно... Такого, как ты.

Я выбрал, Ая. Я в своем праве.

Хлоэ:

— А вот это просто чудесно, — Хлоэ улыбнулся. — «Каждый имеет право быть неизвестным и не знаменитым».

— Не любишь публичность?

— О, только не говори мне, что ты снова удивлен. Подумай сам, — тонкие пальцы едва ощутимо коснулись запястья Аи, — в чем прелесть выходить на улицу и бояться, что сейчас на тебя набросится толпа, разрывающаяся криками: «Да это же он!»? Тем более при нашей профессии...

Ая осторожно перевернул ладонь и сжал пальцы Хлоэ.

— Ты прав, вот только снова меня...

— О нет, пожалуйста, не стоит про «удивил».

Они рассмеялись вместе. Кажется, впервые.

Юси:

— «Каждый имеет право лениться или ничего не делать», — Юси пожал плечами. — Но ведь так ничего не достигнешь.

Ая аккуратно водил кончиком пальца по груди любовника:

— Да. Но тут же не сказано, что это хорошо, а только, что у тебя есть на это право.

Юси задумался. «Быть может, я был слишком строг к нему? Кажется, он не безнадежен».

Юки:

«Каждый имеет право любить и опекать кошку».

Как-то раз я получил доступ к файлам японской полиции — ненадолго и далеко не к самым подробным. Но по запросу «Фудзимия Ран» база выдала кодовое имя «Абиссинец». Ты — кошка, Ая. Красивая, осторожная, сильная и независимая кошка. И я имею право любить тебя.

Хлоэ:

— Знаешь, вот это «Каждый имеет право заботиться о собаке до конца дней одного из них», — Хлоэ отвел взгляд.

— Что такое?

— Мне неловко сравнивать леди Глэй с собакой, но я...

— Я понимаю.

Казалось, Хлоэ был растерян и слегка подавлен. Ая перегнулся через стол и мягко обнял его за плечи.

— Заботься. Но не ставь на себе крест, — ему самому сложно было поверить в то, что он дает подобные советы.

— Кажется, мы меняемся ролями, мой самурай.

Юси:

— А вот это... «Собака имеет право быть собакой»... О том, что каждый может быть собой?

— Да. Именно так, — Ран сел в постели, взяв с тумбочки расческу и пытаясь хоть как-то пригладить растрепавшиеся жесткие волосы.

— Может, а не должен?

Яркие глаза чуть сузились:

— А еще каждый из нас имеет право играть.

— ...Ты играешь?

Ран поднял с пола рубашку и начал ее застегивать:

— Мы сегодня собирались в ресторан. Вставай давай.

Юки:

«Кошка не обязана любить своего хозяина, но в трудную минуту обязана прийти ему на помощь».

Не знаю, можно ли меня считать хозяином... Нет, нельзя. Но я уверен, что если это будет необходимо — я могу доверить тебе все, в том числе и свою жизнь. Ведь ты не подведешь меня, Ая. Не знаю, почему, но ты считаешь меня одним из своих.

Только я не собираюсь говорить тебе, что ты прав. Ведь ты и сам об этом догадываешься.

Хлоэ:

— А вот это мне не нравится. «Каждый имеет право забывать, есть ли у него обязанности».

— Мне тоже, — Ая наконец отстранился от Хлоэ, взял чашку и задумчиво взглянул в окно. — Но ведь право... Есть.

— Есть.

— А остальное повлияет лишь на доверие и уважение.

Хлоэ сжал пальцы Аи чуть сильнее:

— А разве это — немного?

— Это — почти все, — тихо ответил Фудзимия, глядя прямо в глаза своему гостю.

Юси:

«Каждый имеет право сомневаться, но это — не обязанность,» — прочитал Юси про себя и хмыкнул, пользуясь тем, что Ран пошел в душ, так и не справившись с волосами. Хондзе поймал себя на том, что сомневается в любовнике. Что значило это «я играю»? Что, черт побери?..

Юси встал и оделся, достал из пачки Рана сигарету, приоткрыл окно и закурил.

Разумеется, он не ревновал. Просто сомневался.

Юки:

«Каждый имеет право быть счастливым».

Просто счастье для каждого из нас в разном, Ая. Если для тебя это — твои вечерние посиделки с Хлоэ, философская литература и работа, то мне достаточно одного. Твоей улыбки.

Она появляется так редко и столь мимолетна, что каждый раз это — подарок. Чаще всего ты улыбаешься, когда он рассказывает тебе о чем-то.

И поэтому я хочу, чтобы он был с тобой рядом как можно чаще. Тогда и ты, и я станем еще чуточку счастливее.

Хлоэ:

— Прости, я очень устал, — чуть виновато улыбнулся Ая. — Может быть, закончим завтра?

— А что, если ты приляжешь, а я сяду рядом и дочитаю?

Фудзимия расстегнул рубашку и повесил ее на спинку стула:

— Если тебя это не смутит.

— Нисколько, — пожал плечами Хлоэ, опускаясь на краешек кровати. — «Каждый имеет право быть несчастным». Что скажешь?

Ая лег на одеяло сверху, вытянулся и положил руки за голову:

— Это личный выбор каждого.

— По-моему, омерзительно, — пожал плечами Хлоэ. — Многие бравируют своими страданиями специально для того, чтобы на них обратили внимание.

— Но они же достигают результата.

Юси (улицы Вильнюса):

— Ты взял его с собой? — удивился Ран. Его сапоги чеканили шаг по брусчатке.

— Ну... Да. Мы же не дочитали, — Юси сделал короткую паузу. — Дальше... «Каждый имеет право молчать».

— Ты этим не пользуешься, — усмехнулся юноша.

— Что?..

— Поорать любишь, что.

— Да ты...

— Тсс. Я же говорил, — Ран прижал палец к губам Юси.

— Но...

— Заткнись, — улыбнулся тот, подкрепляя свои слова горячим поцелуем.

Юки:

«Каждый имеет право верить».

Мне нечего сказать.

Я верю тебе. Доверившись еще в Нью-Йорке, я подписался в этом. Навсегда.

Хлоэ:

— Ты замерз?

— Немного.

Хлоэ провел ладонью по груди и животу Аи, покрытым «гусиной кожей».

— И это — «немного»? К тому же, ты дрожишь.

— Второе не имеет никакого отношения к холоду.

— А к чему же?

— Не пойми меня неправильно, но твоя рука на моей груди...

— Смущает? — в голубых глазах читалась мягкая, незлая насмешка.

— Скорее отвлекает. Продолжим?

— «Каждый имеет право осознавать свою ничтожность или своё величие».

— Главное здесь...

— Не перепутать? — рука Хлоэ, разумеется, не сдвинулась и на сантиметр.

— Именно, — кивнул Ая, переведя взгляд на собственную грудь. — Кажется, я вот-вот сделаю тебе непристойное предложение.

Юси (престижный ресторан):

— Ну, и пока мы ждем заказ... «Никто не имеет права совершать насилие», — прочитал Юси и не сдержал смешок.

Ран поднял на него взгляд:

— Что не так?

— А мы?

Тот откусил изрядный кусок хлеба и сказал:

— Мы иф накафыфаем.

Покачав головой, Хондзё дождался, пока он прожует, а потом спросил:

— Теми же методами?

— Но с иной целью.

— У тебя потрясающе пластичная мораль.

Ран пожал плечами:

— Какая есть, прости уж.

Юки:

«Никто не имеет права покушаться на вечное».

Проблема с вечным — точно такая же, как и со счастьем. Для каждого оно разное. И я не хочу даже думать об общечеловеческих ценностях, это глупо и по-детски. А мое вечное не позволит никому покушаться на него, так что все в порядке.

Хлоэ:

— Так что у тебя за предложение, самурай?

Ая перекатился, укрываясь, и сказал:

— Можешь лечь рядом.

Хлоэ улыбнулся, опускаясь на подушку:

— «Каждый имеет право понимать». Как ты думаешь, днем Юки понял хоть что-то?

— Не знаю. Наверное, мне стоит с ним поговорить.

Тонкая ладонь легла на голову Аи — мягко, практически невесомо
.
— Не тебе. Нам.

Юси:

Отпив вино, Хондзё продолжил читать:

— «Каждый имеет право ничего не понимать». С этим как с ленью? Можно, но не нужно?

— Да. Только это не всегда мешает. Тебе, например, не то что бы очень, да? — Ран невинно улыбнулся.

— Я понимаю.

— Что? — улыбка юноши стала чуть шире.

— Что ты — невозможный.

— И тем не менее ты здесь, со мной.

— Потому что я... — осушив бокал, Юси выдохнул. — Парадокс, в общем.

Юки:

«Каждый имеет право на любую национальность».

Я — американец. Ты — японец. Так?

Или мы оба японцы? Или оба американцы? Я так хочу быть на тебя похожим, совпадать хоть в чем-то.

Я завтра же куплю себе книгу о японской культуре.

Хлоэ:

Ая аккуратно гладил Хлоэ по плечу. Тонкая ткань рубашки не притупляла, а наоборот, усиливала ощущения.

— «Каждый имеет право праздновать или не праздновать свой день рождения». Кстати, что бы ты хотел на день рождения, мой самурай?

— Я не праздную.

— Какая жалость. Тогда я не смогу принять подарок от тебя, потому что буду чувствовать себя вечным должником. Может быть, сделаешь исключение? — жесткие бордовые пряди скользили по пальцам Хлоэ.

— Я ничего не обещаю, — тихо сказал Ая. Впрочем, было уже понятно, что он сломался.

Юси:

— Дальше... «Каждый обязан помнить свое имя». Я скажу даже больше — каждый обязан защищать свое имя. Хотя вряд ли ты это поймешь, — Юси покачивал бокал в пальцах, и маленькая капелька вина играла на его дне.

Ран непроизвольно потянулся рукой к тому самому месту, где на миссиях обычно была рукоять катаны, а потом скомкал лежащую рядом с тарелкой салфетку и ухмыльнулся:

— Разумеется. Мне плевать, как называться. Потому что моя суть не в имени, — за этим последовал короткий смешок — Хондзё-сама.

Юки:

«Каждый может делиться тем, что у него есть».

Вот потому я никогда не мог дать тебе настоящего тепла, наверное. Иногда мне кажется, что недаром Акагава назвал меня именно «Юки» — «снег». Мне всегда холодно где-то там, внутри.

Но я знаю, что тебе меня отогреть нечем... Да и незачем.

Хлоэ:

— «Никто не может делиться тем, чего не имеет», — продолжил Хлоэ. — Ну что ж, и поспорить нельзя.

— Именно поэтому я один.

— Ты не один, Ая. Запомни это, — повинуясь внезапному порыву, Хлоэ обнял его за плечи и прижал к себе.

Юси:

— «Каждый имеет право на братьев, сестер и родителей», — зачитал Юси.

Оба одновременно и молча закусили губу, напряженно разглядывая стену. В этот момент со стороны они показались бы очень похожими.

— Дальше... давай, — чуть хрипло сказал Ран, сжав под столом руку в кулак.

Юки:

«Каждый может быть свободным». Но ведь наша свобода заканчивается там, где начинается свобода другого. А еще мы скованы обещаниями, обязательствами, желанием понравиться кому-то... В общем, я не верю в свободу, Ая.

Хотя вот ты — свободен. Только такие, как ты, это и умеют.

Хлоэ:

— «Каждый отвечает за свою свободу». Нам это известно больше, чем остальным, верно?

— Да, — Ая нашел руку Хлоэ и чуть сжал ее. — Иногда мне кажется, что я устал отвечать за свою свободу головой.

— Таков путь меча.

Ая вздрогнул:

— Что ты сказал?

— Я выразился образно. Это — путь любого, кто примерит на себя личину Бога.

Юси:

— «Каждый имеет право плакать». Зачем?

— Неужели ты собираешься нести бред из серии «мальчики не плачут»? — прищурился Ран.

— Разве не так?

— Скажи, если бы Тайё вдруг погибла...

— Заткнись. Немедленно, — в голосе Юси прозвучали настолько непривычные и жесткие нотки, что Ран решил не перечить.

Юки:

«Каждый имеет право быть непонятым».

И я рад этому. Действительно рад, потому что я не хочу, чтобы ты понял, что я к тебе чувствую. Лучше не надо, правда. Зачем это тебе? Ведь ты — нормальный, настоящий мужчина, это я... недоразумение какое-то...

Хлоэ:

— И еще к ответственности за свободу... «Никто не имеет права перекладывать вину на других».

— Ты осознаешь свою сущность?

— Конечно, Ая, — Хлоэ пробежался пальцами по спине мужчины.

— Кажется, это прозвучит смешно и по-детски, но тебе я рискну сказать.

— Слушаю.

— Для нас не будет рая.

Хлоэ улыбнулся.

— Разумеется. И именно поэтому нам стоит создать его на земле.

Юси (гостиница):

— Ну что, дочитываем?
— Угу, — Ран лег под одеяло и прижался к его боку.
— «Каждый имеет право быть личностью». Ну... Это и так понятно.
Юноша улыбнулся, приподнялся на локте и посмотрел в лицо Юси:
— Не забывай о моем праве, если не хочешь меня потерять.
— Снова красивые слова? Мальчишка.
Конечно, Рану было проще целовать, а не доказывать свою правоту. В конце концов, он предупредил, а остальное — не его печаль.

Юки:

«Каждый имеет право не иметь никаких прав».

Иногда мне кажется, что у нас, убийц, никаких прав нет и быть не может. Но когда я смотрю на Кэна, на Хлоэ и особенно — на тебя, Ая, — я понимаю, что и права, и свобода для нас существуют. Надо просто уметь их отстоять.

Скажи, ведь у меня получится?

Хлоэ:

— И последнее... «Каждый имеет право не бояться».

Ая устало потер глаза:

— Мне было страшно только первые три раза.

— Тогда, когда ты начал... работать в Вайсс?

— Да. А теперь я, кажется, очерствел.

— Это неизбежно, но вовсе не делает тебя хуже.

Заповеди (Эпилог. 25.12.2006).

Не побеждай (Юси):

Тогда я возмутился: как это — не побеждать? А для чего тогда бороться?

И только потом, потеряв его сначала как любовника, потом — как товарища по команде, а несколько лет назад узнав, что он погиб... Нет, он не погиб. Он пропал без вести.

Победив его, я победил себя. Какая невозможная глупость.

Все, что осталось — эта конституция, которую я тогда тайком переписал у него. И мне кажется, как будто он протягивает руку из прошлого, чтобы поддержать меня.

Я отпускаю память. Листок медленно темнеет и сжимается в пламени камина. Из холла слышится веселый голос Тайё.

Милостивый Боже, если он жив, если он только жив, прошу тебя, помоги ему не побеждать.

Не защищайся (Юки):

Сначала я решил, что этот совет не для меня. От кого мне защищаться? От команды — незачем, а остальные и не смогут подобраться так близко.

Только я не учел одного. Я пытался защищаться от самого себя. Может, это и не нужно? Жизнь и так слишком коротка, чтобы тратить ее на борьбу с собой.

Я больше не хочу скрываться. И я надеюсь, что смогу стать для него другом. Большего мне и не нужно.

Главное — перестать защищаться.

Не сдавайся (Хлоэ):

Один раз я уже сдался, Ая. И вот теперь, когда судьба дала мне второй шанс стать счастливым.... Теперь — сдаться? Никогда.

Шампанское искрится в высоких бокалах, в твоих глазах пляшут отражения разноцветных огоньков. В гостиной бьют большие часы.

— Счастливого Рождества.

— Счастливого Рождества.

Ты улыбаешься чуть неловко. Я делаю глоток шампанского, обнимаю тебя и аккуратно касаюсь твоих губ своими.

Это Рождество определенно обещает быть счастливым.

@темы: слэш, Юки, Хлоэ, фанфик, Хондзё Юси, Secret Santa-2011, Ая, PG-13

Для:  Катриона
От:

Название: Как решили Вайсс и Шварц вместе Рождество справлять
Автор:  Melinian
Пейринг/герои: вся капителевская восьмерка, намеком Ая/Йоджи, Кроуфорд/Ая
Категория: слэш
Жанр: юмор, повседневность
Рейтинг: PG
Размер: мини (11,6 тыс. зсп)
Предупреждение: возможен ООС
Комментарий автора: писала-писала я, а потом поняла, что пишу я хрень, и что заказчик, скорее всего, хочет чего-то другого. Но переписывать было уже слишком поздно... Надеюсь, я смогла подарить заказчику рождественского настроения.
Примечание: Маджонг — популярная в Японии азартная игра. Если какой-то игрок выиграл, то он сообщает всем: «Маджонг», т.е. он собрал нужное для него выигрышное количество очков. Играть могут как просто так, так и на деньги, очки и т.п. Игра подобна покеру. За неимением соперников, люди часто собираются в маджонг-клубах.


читать дальшеБыло это в конце декабря — снег всё никак не хотел падать, а Рождество было уже на носу.

Оми носился туда-сюда по кухне и проверял, всё ли сделано: повешены ли украшения, испечены ли печеньки, дымится ли в духовке индейка. Кен старался помочь ему со всем, чем только мог, но, скорее, только мешался под ногами, а Оми аккуратно старался занять его чем-нибудь таким, где толку от него было бы больше, чем разрушений. За всей этой суетней лениво наблюдал с дивана Йоджи, бездумно щёлкая каналы.

И, вроде бы, идиллию ничто здесь не нарушит, но тут распахнулась входная дверь и на пороге показался мрачный Ая. Окинув взглядом красиво убранную гостиную и готового возмутиться Оми (хлопком двери Ая сорвал висевшую на ней мишуру), Фудзимия злобно процедил сквозь зубы:

— Все вниз.

Подумав, что у них очередное задание, Оми тут же бросил украшения прямо на пол и шмыгнул в проём двери, ведущей в их подвал, за ним же последовал и Кен. Последним лениво поднялся с дивана Йоджи, затем потянулся и, ухмыльнувшись, сказал:

— Что, Ая, неужто ты такой мрачный из-за очередного задания, которое сорвет нам очередное Рождество?

Ая свирепо глянул на него, но Йоджи отмахнулся и, покачивая бёдрами, направился вниз за младшими членами команды.


— Значит, так, — мрачно начал Ая. — У меня для вас плохие новости.

Оми судорожно сглотнул и грустно посмотрел на свои ботинки. «Опять никакого Рождества», — думал он.

— Я понимаю, — продолжал Фудзимия, — многим, да и я не удивлюсь, если всем, эта идея не придется по душе. Но мы ничего не можем с этим поделать. Это дело моей чести, — произнося последнюю фразу, Ая с вызовом заглянул в глаза каждого из сотоварищей. — Вы должны помочь мне.

— Ближе к делу, Ая, — нервно бросил Кудо, пережевывая во рту потухшую сигарету. — Мы тут уже все на нервах!

— В общем, — Фудзимия набрал полную грудь воздуха. — Завтра к нам на ужин придут Шварц.

Тяжелое молчание повисло в воздухе.

— Э... И? — не выдержал Оми. — В чем подвох?

— Подвоха нет, малыш, — расхохотался Йоджи. — Похоже, нашему лидеру что-то подсыпали в еду, — он зажег сигарету и с наслаждением вдохнул дым.

— Вы даже ничего не спросите? — с неподдельным удивлением спросил Ая.

— А что тут спрашивать? — встрял Кен. — Мы уже давно заметили, что ты зачастил в свой любимый маджонг-клуб. Вместе с Кроуфордом.

Ая вопросительно на него посмотрел.

— Да-да, мы в курсе, у нас же есть любопытный Оми...

Цукиено потупил глаза. Кен продолжил:

— Лучше расскажи, что именно ты проиграл. Или только один вечер с Шварц?


— Маджонг. Фудзимия, ты проиграл, — Кроуфорд злорадно ухмылялся. — Ты помнишь наш уговор?

— Да, — буркнул Ая. — Любое желание.

— Не надейся, что отделаешься кукареканьем под столом, — Кроуфорд ухмыльнулся и, скрестив руки на груди, облокотился на спинку стула.

— И не надеюсь, — Фудзимия в точности повторил движения соперника, разве что на лице его была раздраженность.

— Тогда слушай.


— И зачем ему это надо? — спросил Оми.

— Откуда мне знать, — пробурчал Ая. — Кто вообще знает, что этим шварцам в голову прийти может.

— Ну, Рождество же никто не отменял! — одобрительно улыбнулся младший. — Просто поставим на стол ещё четыре прибора. Это ведь всё?

— Угу.

— Тогда я пошёл! Пожалуй, нужно ещё чего-нибудь приготовить... — Оми задумчиво, но с улыбкой на лице поднялся наверх.

— Пойду, помогу, — встал с дивана Кен.

— Не разбей только ничего, — крикнул вслед Йоджи.

Кен показал язык и скрылся в проёме.

— Ну, Ая, а теперь, может, ты мне расскажешь правду? — промурлыкал Кудо, туша сигарету в пепельнице.

— Я уже всё сказал, — Ая был непоколебим.

— Надеюсь, вы себя будете вести хорошо, — покачивая бедрами, Кудо прошел в непосредственно опасной близости с Аей, задев, как бы невзначай, зад Фудзимии. Тот закатил глаза, собираясь бурно отреагировать на выходку Кудо, но промолчал. — Кстати! — обернулся Йоджи. — Дорогая, а я так надеялся на то, что это Рождество мы проведем вдвоем... — Кудо быстро поднялся по лестнице — хоть катана и была далеко, но свирепый взгляд Аи говорил о многом.


— Кен, а тебе не кажется, что что-то в этой истории не так? — спросил Оми, вытаскивая из духовки очередную порцию печенья.

— Конечно что-то не так, — зевнул Кен. — Кроуфорд не мог просто загадать «совместное» Рождество. Мне кажется, Ая сообщил нам только часть уговора.

— Думаешь, между ними что-то есть?

Кен пожал плечами.

— А я рад, что мы будем вместе праздновать, — Оми прижал к груди руки и мечтательно посмотрел наверх. — Во-первых, это первое наше совместное Рождество вообще с командой, а, во-вторых, на Рождество происходят чудеса, а вдруг...

— Эй, Оми, — Кен потрепал малыша за волосы. — Опустись на землю.

— Да, пожалуй, ты прав, — погрустнел Цукиено. — Но я постараюсь сделать так, чтобы в это Рождество всё прошло по-доброму, и все были довольны.

Кен улыбнулся и направился в гостиную открывать дверь — только что прозвенел входной звонок.


— Ёлка?! — в один голос воскликнули Кен и Йоджи.

— Да, — тихо заметил Наги. — Это — ёлка.

— Зачем ты её сюда притащил? — Йоджи неодобрительно рассматривал со всех сторон зелёное колючее дерево.

— Кроуфорд велел, — пожал плечами Наги.

— Но нам её ставить некуда!

— Отойди-ка, — Наги подвинул блондина и прошел внутрь, неся за собой (телекинезом, разумеется) ёлку. — Вот, здесь будет как раз. — Наги отодвинул силой мысли диван и телевизор в самый угол и поставил посреди зала огромную ёлку. Макушка её доставала почти до самого потолка — там как раз оставалось место, чтобы нацепить звезду.

Йоджи обошел дерево со всех сторон.

— Мы её наряжать вечность будем, — он удрученно вздохнул.

Из кухни вышел Оми, держа в руках поднос с дымящейся на ней здоровой индейкой. Увидев гору иголок на полу, а затем, подняв взгляд, и огромное дерево, он застыл на месте и приоткрыл рот от удивления.

— Оми — ёлка. Ёлка — Оми, — ехидно заметил Йоджи.

Цукиено аккуратно поставил свою индейку на стол, снял варежки и, подойдя к зеленым веткам, осторожно потрогал колючки.

— Я никогда в жизни не наряжал на Рождество ёлку, — выдохнул он. Затем, повернувшись и увидев Наги, Оми ласково улыбнулся. — Спасибо.

Наоэ немного смутился, но не подал виду.

— Я помогу вам её нарядить.


Через пару часов ёлка была наряжена и даже переливалась разноцветными огоньками. Кен где-то на чердаке нашел старые игрушки, а Йоджи сходил и купил гирлянды. Все устало рухнули на диван, а Наги тихо попрощался до завтрашнего вечера и ушел домой.

— Таким образом, мы выяснили, что ужин наш будет всё-таки здесь, — уверенно заявил Оми и пошел перетаскивать стол и стулья из кухни в гостиную.


Зимнее утро нельзя было назвать утром — оно всегда было тёмным и мрачным.
Но в этот день Оми подскочил от яркого света, бившего ему прямо в глаза.

«Как?! Я проспал?! Но мне же ещё нужно успеть сделать кучу дел до вечера!» — Паника его охватила — настолько Оми боялся оплошать. Его взгляд метнулся в сторону будильника — нужно же узнать, насколько он проспал — и вдруг мальчик онемел. Затем медленно повернулся к окну. Оно было залито белым светом. Выглянув на улицу, Оми поразился — всё было покрыто толстым слоем белой глазури — снегом. Оттого и казалось, что уже светло.

В это время Кудо, облокотившись на подоконник, курил, стряхивая пепел в открытое окно. Дышать морозным воздухом, смешанным с дымом любимых сигарет, — это было для него всем. Он думал о том, как вести себя сегодня: легко и непринужденно или всё же подозрительно и скептически? «Кабы он не заметил моей ревности», — хмыкнул Йоджи, щелчком выбрасывая сигарету в окно.


Вечер всё близился — Оми продолжал суетиться, Кен продолжал ему мешать, а Кудо с Аей сидели на диване и подготавливали стол для игры в маджонг.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — хмыкал Йоджи. — А то ещё проиграешь ему наш дом или ещё что-нибудь... — он окинул Аю выразительным взглядом.

— Тогда ему просто повезло, — невозмутимо отозвался Фудзимия.

— Как знаешь, — Йоджи пожал плечами.


Ровно в семь вечера дверь отворилась. Оми встретил гостей радостной улыбкой, Кен тоже старался быть учтивым. За шуткой и разговором все собрались за столом. Никакого негатива от Шварц не было — один только Ая восседал мрачной тучей на своём месте.

— Эй, Фудзимия, налить тебе, расслабишься? — улыбался во все тридцать два зуба Шульдих. — Оми! Тащи вино!

— Уже несу! — Мальчик принес всем по бокалу и бутылку красного вина.

— Детям пить рано. — Кудо с улыбкой отобрал у Цукиено бутылку. Тот насупился.

— Детям! Кто б говорил, — огрызнулся Оми. — Кто-то до сих пор носит носки с утятами.

Все засмеялись. Йоджи шутливо отвесил подзатыльник младшему и начал разливать вино.

В какой-то момент все расслабились, и даже всегда чуждый ото всех Фарфарелло почувствовал себя своим.

Рождество проходило прекрасно — когда ужин был съеден, все направились играть в маджонг. Точнее, четверо играли, а остальные четверо пытались делать дельные (чаще всего, не очень) советы.

В какой-то момент глупые споры и неуместные комментарии сотоварищей надоели Ае, и он решил покинуть «поле боя», отдав свою партию новичку-Оми. Фудзимия взял своё пальто и вышел на улицу. Всё вокруг до сих пор было покрыто снегом — что довольно странно и нетипично для их обычной погоды. Ая присел на скамейку рядом с витриной и стал смотреть на дорогу, по которой медленно и осторожно передвигались машины. Вокруг сгущались самые настоящие зимние сумерки — всё было залито сине-лиловым светом, который перемешивался с белоснежным покровом, отражался от него и, в конце концов, превращался в Рождественскую Ночь.

— Что, сдаемся? — послышалась усмешка Кроуфорда.

— Не дождешься, — огрызнулся Ая.

Брэд сел рядом и, проследив за взглядом Фудзимии, поправил очки.

— Тебе не нравится моя идея?

— Я не вижу в ней смысла.

— Да, ты прав.

Они некоторое время молчали. Ая вздохнул.

— И что же тобой движет?

— Ну, скажем так, — ухмыльнулся Кроуфорд. — Я просто привык полагаться на свой дар.

— И что? Ты увидел, что мы работаем вместе? — в голосе Аи слышался скепсис.

— Нет, я там увидел вот это, — Кроуфорд притянул Фудзимию за подбородок и поцеловал. Ая опешил и оттолкнул того, кого он всегда считал если и не врагом, то соперником точно.

— Ты... ты! — Ая в панике вытирал губы об рукав.

— Не паникуй ты так, Фудзимия. Смотри, снег пошел, — Кроуфорд кивнул на тёмное небо, которое начало покрываться мелкими точками-снежинками.

Брэда забавляло ошеломленное лицо Аи. У Фудзимии не находилось слов, чтобы сказать, насколько он возмущен. Но, скорее, он был смущен.

— Пойдем, отыграешься со мной в маджонг. — Брэд поднялся со скамейки. — Или ты струсил?

— Хах! Вот ещё, — огрызнулся Ая. — Я отыграюсь.

— Ну-ну. Тебе не кажется глупым играть в маджонг с телепатом и провидцем?

— Я полагаюсь на честность людей. — Ая оттолкнул Кроуфорда и первым зашел в дом. Брэд, улыбаясь, последовал за ним.


— Не надейся, что отделаешься кукареканьем под столом, — Кроуфорд ухмыльнулся и, скрестив руки на груди, облокотился на спинку стула.

— И не надеюсь, — Фудзимия в точности повторил движения соперника, разве что на лице его была раздраженность.

— Тогда слушай. Моё желание — сотрудничество Вайсс и Шварц.

По лицу Аи пробежала тень изумления.

— Зачем это тебе?

— Допустим, мне это надо.

— Мне будет сложно объяснить своим, что вы хотите быть нашими союзниками.

— Не совсем так, — Брэд поправил очки. — Но мы можем сотрудничать на очень выгодных для обоих команд условиях.

— И как ты себе это представляешь? — удрученно вздохнул Ая.

— Ты просто приходишь и говоришь, что Шварц, например, хотят придти к вам на ужин в полном составе. Рождество на носу. Придумай что-нибудь, — ухмыльнулся Кроуфорд. — А там уж выпивка и сблизит всех. Да и, мне кажется, — закрывая глаза, произнес пророк с легкой улыбкой на лице, — особо никто против не будет.

@темы: слэш, фанфик, Шульдих, Кроуфорд, Ёдзи, Secret Santa-2011, Ая, PG, Кен, Оми, Фарфарелло, Наги

Для:  WinterBell
От:

Название: Ненавижу елочки!
Автор:  Tenshi no Akuro
Пейринг: Брэд/Шульдих, Шварц
Жанр: юмор, романс
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (~17 тыс. зсп)
Предупреждение: Елки. Много елок
Комментарий автора: Автор много курил и мало ел


читать дальшеБрэд Кроуфорд ненавидел зиму, терпеть не мог Рождество и просто на дух не выносил елки. Что, впрочем, нисколько не освобождало его от удовольствия созерцать данный зелено-колючий ужас, неизменно появлявшийся в их доме в двадцатых числах декабря и исчезавщий только вместе с прилетающими на родину птицами — похоже, даже пернатые были солидарны с Кроуфордом в его тотальной нелюбви к ни в чем не повинному сезону, — проще говоря, где-то в мае. «Ну, пусть постоит. Что тебе, жалко, что ли?» — вопрошал Шульдих, глядя на Кроуфорда кристально честными глазами побитой собаки... И торжествовал очередную победу над начальством, любовно поправляя отклонившийся на миллиметр от положенной ему оси елочный шарик.

Неудивительно, что неожиданное назначение в Японию казалось Брэду не иначе как манной небесной, посланной за все годы терпения и смиренного приятия суровой зимней действительности. Страна восходящего солнца не радовала обилием ветра и снега, не могла похвастаться большим количеством фанатично празднующих церковные праздники христиан, и, что было самым ценным во всей этой истории — там не было елок. Ненавистных сердцу хвойных, неизменно коловшихся при любом прикосновении к веткам и словно специально оставлявшим мерзкие смоляные пятна на все, до чего могли дотянуться недоразвитые зеленые ручонки. И запах — этот отвратительный запах иголок, тяжелым шлейфом оседающий на одежде, руках и волосах, преследующий его даже на улице и на работе... Его тоже не было. Зато в наличии имелись слякоть, грязь, вечные пробки на дорогах и спешащие по своим, несомненно, очень важным делам, люди. И, как оказалось, данная ситуация устраивала далеко не всех членов Шварц.

Брэд заподозрил неладное лишь тогда, когда доселе флегматичный Джей со свойственным ему загробным оптимизмом заявил, что, видимо, Бог решил подать в отставку и избегает своих прямых обязанностей, по его более чем странной логике заключающихся в непрерывном посыпании мира снегом. И Джей был готов лишний раз оскорбить ленивые высшие силы и собственноручно распотрошить все подушки, чтобы обелить лужайку перед домом. Кроуфорду стало совсем не по себе, когда спустя пять дней после подачи Фарфарелло такой «удачной» идеи, Наги исполнил задуманное, с непроницаемым выражением лица усеяв газон помятыми и посеревшими от времени перьями. Тем самым он утвердил Джея в тотальном заблуждении, что все члены Шварц так или иначе в глубине души лелеют тайную мечту оскорбить Бога.

Мысль о скором сердечном приступе показалась не такой уж абсурдной, когда Кроуфорд увидел собственный «ягуар», хаотично опутанный невообразимо разноцветной елочной гирляндой — вкусовые предпочтения телепата, как оказалось, распространялись даже на новогодние игрушки. И наконец, сжалившись над Брэдом, инфаркт постучался в двери за день до Нового Года, ворвавшись в кабинет вместе с неугомонным рыжим вихрем, неизменно пахнущим этими чертовыми хвойными деревьями. Небрежно откинув местами грязные и насквозь промокшие перчатки куда-то за спину, Шульдих оккупировал рабочий стол начальства и пригрозил поселиться тут на веки вечные, если Кроуфорд не выслушает его замечательную и, вне всякого сомнения, гениальную идею. Долгий многообещающий поцелуй стал решающим аргументом в так и не начавшемся споре, переведя мысли Кроуфорда в совершенно иное, гораздо более притягательное и соблазнительное русло. Крепость пала, даже не начав оборону.

Брэд тяжело и мучительно вздохнул. Если бы кто-то еще неделю назад сказал ему, что Шварц отправятся встречать Новый Год в Альпах, он бы собственноручно пристрелил наглеца, посмевшего сказать такую глупость. Но факт оставался фактом — вырванное в порыве страсти согласие развязало руки трем младшим Шварц. Они оперативно достали билеты на ближайший рейс не только для себя, но и для скорбящего по уютной слякотной японской зиме начальства. Такой откровенной подлости от подчиненных Кроуфорд не ожидал.

— Брэд, — телепат как всегда неслышно подкрался сзади, осторожно ступая по мягкому ворсу дорогого гостиничного ковра. — Согласись, зима без снега и елки — это уже никакая не зима, а одно название сезона. Мы нашли замечательный вариант, не находишь?

Кроуфорд смиренно кивнул головой, мысленно соглашаясь с утверждением Шульдиха. Согласно его последним видениям, эта схема развития будущего была гораздо предпочтительнее трех разбушевавшихся неуравновешенных паранормов в небольшом двухэтажном доме в пригороде Токио. В Альпах же пространства для маневров было хоть отбавляй, что сводило риск выяснения отношений к минимуму. Кроме того, будучи расчетливым и рациональным до мозга костей человеком, Кроуфорд не мог упустить возможности подзаработать: по старому знакомству ему подкинули неплохой заказ на человека, в это время отдыхавшего в том же отеле, где и Шварц.

— Чем займемся до вечера? — Брэд с трудом вернулся из мира серьезных раздумий, подаваясь навстречу ласкающим плечи рукам.

— Наги и Джей уже ушли на каток, но еще не поздно к ним присоединиться. Потом можно взять напрокат лыжи или сноуборды и покататься с горы. Ну а вечером… — пальцы телепата пробрались под рубашку, нежно огладили линию поясницы и двинулись выше, скорее дразня, чем лаская согревшуюся в теплоте гостиничного номера кожу. — А вечером мы можем устроить свой собственный Новый Год в номере. Со свечами, елкой, подарками и праздничным ужином. Как тебе идея?

Кроуфорд растерялся. С одной стороны, идея ужина при свечах была очень заманчива, но с другой — романтическая обстановка будет испорчена хвойной нечистью.

— Так мы договорились? — рассмеялся Шульдих, помахав перед носом задумавшегося пророка. — Брэд, такая прекрасная возможность побыть вдвоем выпадает не каждый день. Может, ты хоть на минуту отвлечешься от своих цифр и расчетов и просто начнешь наслаждаться жизнью?

Пророк перевел взгляд на взъерошенного телепата, одетого в непривычно черный свитер, с улыбкой провел рукой по рыжим наэлектризовавшимся волосам, разгладил морщинки на лбу, очертил линию скулы и подбородка, погладил щеку и чуть надавил на прикушенную в нетерпении губу.

— Я наслаждаюсь, — легкий выдох, прикосновение к губам, нежный медленный поцелуй. Не разжигающий похоть и страсть, но согревающий тело и душу. — Я согласен на каток, гору и ужин.

— Тогда идем? — Шульдих прерывисто вздохнул, восстанавливая сбившееся дыхание и, как показалось Кроуфорду, с сожалением отрываясь от напарника.

— Идем, — покорно кивнул Брэд. — Вот только переоденусь.

Как оказалось позднее, решения, принятые под влиянием момента, не являлись сильной стороной Кроуфорда, ставя его подчас в неловкие ситуации. Конечно же, Брэд задумывался об этой тенденции и раньше, но ничего не мог с собой поделать, каждый раз уступая своему персональному рыжему дьяволу, неизменно становившемуся ангелом лишь в присутствии Кроуфорда. Именно поэтому вот уже пятнадцать минут ненавидящий зиму и снег Брэд Кроуфорд тщетно пытался встать на то и дело разъезжающиеся и совершенно неподвластные его воле ноги.

— Брэ, ты главное точку опоры найди, на ребро встань, — покатывался со смеху раскрасневшийся от холода и несильного ветра телепат. — Это тебе не ботинки, а коньки, тут скользить надо. И вставать по-другому.

— Доберусь я до тебя! — грозно пообещал ему Брэд, с трудом принимая более-менее устойчивое вертикальное положение.

— А ты сначала догони, — фыркнул Шульдих, с легкостью оттолкнувшись от зеркальной поверхности катка. Телепат радостно подмигнул заснеженному и порядком помятому Кроуфорду и неспешно заскользил к другому бортику, где неуклюже барахтался на спине берсерк. Наги склонился над ним в трогательной и вместе с тем безумной попытке помочь подняться на ноги человеку, явно получающему удовольствие от перемещения по льду на животе. В следующее мгновение Пророк мог наблюдать уже двух лежащих паранормов, причем сквозь наигранное возмущение телекинетика явственно проступало детское и совершенно искреннее наслаждение происходящим.

— Детский сад, — покачал головой Брэд, озадаченно рассматривая свои коньки и пространство вокруг себя. Бортик был далеко, оттолкнуться от чего-либо просто не представлялось возможным, как и взять старт с абсолютно ровного места, не оснащенного никакой спецподножкой или на худой конец спецзазубриной для чайников.

— А вы попробуйте елочкой, — вкрадчивый баритон прозвучал над самым ухом, и всегда спокойный как удав Кроуфорд возжаждал крови.

— Что, простите? — сталь в его голосе расслышал бы даже глухой.

— Ну, елочкой, как дети обычно делают. Вот так, — высокий смуглый шатен услужливо заскользил по кругу, старательно показывая предложенный способ передвижения.

— Какие-то странные жертвы нынче пошли, — пробормотал Кроуфорд, узнавая в юном самоубийце свой заказ. — Сам ведь под руку со своими елочками лезет.

Все же сделав несколько вполне сносных попыток передвижения способом зеленого хвойного чудовища и для приличия поблагодарив инициативную жертву, Брэд задумчиво доскользил до команды, в корне пресекая все попытки увлечь себя обратно на лед. Падений для него на сегодня было уже предостаточно. Кроуфорду удалось уговорить Шульдиха на неспешное кружение по периметру катка тет-а-тет, применив безотказное и вечное по своему действию средство — поцелуй.

— Брэээ, — Шульдих улыбнулся в ворот свитера, в очередной раз помогая напарнику восстановить утраченное равновесие. — Ты где рос? По-моему, любой ребенок в Америке умеет кататься на коньках.

— В Калифорнии я рос, там даже в Новый Год плюсовая температура и трава зеленая, — Кроуфорд настороженно проводил взглядом шатена, снявшего коньки и направившегося куда-то вверх по склону.

— Так ты вообще зимы нормальной не видел, получается? — возмутился телепат, искренне сочувствующий загубленному детству напарника. Кроуфорд хмыкнул, умолчав о своем истинном отношении к зиме и зимним видам спорта, мужественно избежав тысячного по счету столкновения с зазевавшимся ребенком.

— Получается, — Брэд крепче сжал руку телепата, маневрируя между стайками высыпавших на лед подростков. — Откуда они все здесь?

— У них занятия по расписанию, официальные, с тренером. Хочешь, я тебя в группу запишу?

— Ты действительно способен на такое? — усмехнулся Кроуфорд, притягивая Шульдиха ближе к себе. — А как же снисхождение к недостаткам партнера?

— Ммм, я, пожалуй, подумаю над твоим предложением, — рассмеялся телепат. — Что ты можешь предложить мне взамен?

— Ты действительно не знаешь ответа на свой риторический вопрос?

— Знаю, — хитро прищурился Шульдих. — Так как мы здесь только на два дня, а завтрашний день наверняка проведем в номере… И нечего так многозначительно дергать бровью! Так вот, сегодня мы должны оторваться по полной. Поэтому сейчас мы пойдем и скатимся, наконец, на сноуборде, окей?

Кроуфорд тоскливо проследил за указующим перстом напарника. Вершина горы терялась где-то в слоях густых облаков, поневоле заставляя подумать о ценности бренного тела и недолговечности человеческой жизни. Видимо, мысли об этом все же проникли сквозь плотные щиты, потому что Шульдих посерьезнел и подошел ближе, практически касаясь губами скулы Кроуфорда:

— Если ты что-то видел, или вдруг…

— Все в порядке, — Брэд рассеянно пропустил сквозь пальцы рыжие волосы, тщательно перебирая все возможные варианты будущего и выстраивая единственно верную цепь событий и действующих лиц. — Идем. Только я, пожалуй, все же возьму лыжи. Сноуборд губителен для моей правой руки, а мне еще вести машину. Да и гипс здесь накладывают просто ужасно.

И снова Кроуфорду пришлось действовать по ситуации, в который раз поражаясь изощренной фантазии людей. Сноуборд — машина для убийств, инструкция к пользованию которой была утеряна еще на начальном этапе разработки. Когда на эту хлипкую конструкцию забрался Шульдих, где-то глубоко в душе Кроуфорда заскреблась мысль о срочной капитуляции в гостиничный номер, желательно с телепатом под мышкой, и дверь на всякий случай подпереть, чтобы елку в номер не смогли занести. Но, к великому сожалению, заказ еще никто не отменял, да и напарник не горел желанием стать отшельником. Шульдих лихо козырнул Кроуфорду и инструктору, с явным сомнением косящемуся на выбранный им крутой склон. Потом проверил крепления, встал на кант, подозрительно профессионально развернулся спиной к спуску, послал воздушный поцелуй Брэду и скрылся из виду, сиганув с горы с быстротой сайгака, увидевшего новое пастбище.

Кроуфорд поймал на себе тоскливый взгляд инструктора и поспешил успокоить его, уверив в том, что уж он-то на лыжах катается с детства. И продолжил напряженное наблюдение за группой елок, из-за которых, следуя видению, должен был выйти недавний знакомец, его цель — и тот не заставил себя ждать. Сопровождавшая его фигуристая крашеная блондинка чуть не вешалась на шею одинокому богачу, и Брэд даже на миг посочувствовал мужчине, радостно кинувшемуся к нему.

С готовностью подыграв своему «лучшему другу детства» Кроуфорд согласился на совместный увеселительный спуск, мысленно прощаясь с руками, ногами и головой, неизменно страдающими при очередных выходках таких сумасшедших хозяев, как он. Как ни странно, ему удалось удержаться на ногах непозволительно долго для новичка, впервые вставшего на лыжи, и Кроуфорд уже начал сомневаться в удачном исходе своей затеи, но очередная елка, так некстати выросшая прямо на его пути, прервала поток бурных размышлений, отправив незадачливого лыжника в ближайший сугроб. Удар о снег отозвался подозрительным звоном в голове и болью в левом боку от врезавшегося в него при падении пистолета.

— Эй, парень, ты как? — обеспокоенно склонился над ним шатен. — Встать сможешь? Эх, что ж ты елку-то не заметил? Так хорошо шел.

Кроуфорд заскрипел зубами. Опять эти елки. Почему везде, куда бы он ни пошел, возникают эти кошмарные создания, так и норовящие зацепиться за волосы и оставить липкий след на рукаве? Смиренно оглядев прилипшую к его любимой куртке смолу, Брэд обреченно вздохнул и обратил свой взор на явно взволнованного его падением и продолжавшего что-то говорить мужчину.

— …А сейчас мы поднимемся наверх и попросим врача тебя осмотреть.

— Боюсь спросить, как мы будем туда подниматься? — Кроуфорд не без содрогания посмотрел наверх, поудобнее устраиваясь в мягком и теплом сугробе.

— Так елочкой же! — непонимающе вскинул на него голубые глаза шатен.

— Ненавижу елочки! — отчеканил Кроуфорд, нажимая на курок любимого «магнума».

Мужчина неверяще всхлипнул, удивленно посмотрел на расплывающееся на груди красное пятно и осел на снег, застыв, словно изломанная восковая кукла.

— Николас Вернер, тридцать два года, наркобарон. Умер тридцать первого декабря тысяча девятьсот девяносто восьмого года, — констатировал Кроуфорд, медленно выбираясь из временного убежища. — Прости, дружище, но мне пора, напарник будет волноваться.

До гостиницы Кроуфорд добрался только к девяти вечера, несколько раз мысленно заверив телепата в том, что он жив-здоров, никуда не смылся, и готов доставить свою несчастную задницу на растерзание одной милой рыжей фурии часам к десяти. Еще полчаса ушло на разборки с портье, никак не желавшим признавать в сошедшем с гор снежном человеке мистера Кроуфорда, постояльца из триста двенадцатого номера. Еще минут пятнадцать усердные горничные отряхивали его подозрительными желтыми метелками, приговаривая при этом совершенно непонятную ему фразу, похожую на заклинание вызова демона или еще какой нечисти. Как ему позже объяснил услужливый мальчик-коридорный, горничные были русскими, желтые метелки назывались вениками, а фраза звучала как: «Ну и свиньи эти американцы!» После всех этих действий в номере Брэд оказался действительно к десяти часам, с порога попав под артобстрел чем-то вроде плюшевых шариков.

— Что это? — ошарашенно оглядел комнату Кроуфорд. — И почему я этого не предвидел?

— Потому что я заблокировал это видение, — обиженно буркнул телепат, примериваясь к большой диванной подушке.

— Эй-эй, откуда такой боевой настрой? — хмыкнул Брэд, осторожно садясь на ковер возле елки. — Смотри, попадешь в свою зеленую прелесть, потом сам же виноват будешь.

— Ну и где ты был? — сменил гнев на милость Шульдих. — Я, между прочим, волновался!

— Я заблудился на горе, — Кроуфорд обвел тоскливым взглядом гирлянды на стенах, разноцветные носки на камине, красные и зеленые свечи на всех горизонтальных поверхностях и индейку на столе. Картину довершали загадочные плюшевые шарики, раскиданные по всей комнате в хаотичной последовательности цветов и размеров. — Кажется, кто-то перестарался с блокированием моих видений после шести вечера.

Шульдих недовольно засопел, ковыряя пол носком ботинка. Кроуфорд усмехнулся, с интересом наблюдая за гаммой эмоций на лице напарника, медленно осознающего случившееся. Новый Год начинал казаться не таким уж смертельным явлением. Даже огромная сверкающая, пахнущая и мажущаяся смолой елка за спиной не могла испортить вечер, проведенный с Шульдихом, и Кроуфорд это прекрасно понимал.

— Может, вина? — мягко улыбнулся он.

— Брэээ... — выдохнул будто только этого и ждавший телепат, стремительно опускаясь на пол рядом с Пророком.

Взгляд голубых глаз затягивал в бездну, теплое дыхание дразнило чувствительную кожу на шее…

— Тебе нравится елка?

— Конечно, счастье мое рыжее. Ты же знаешь, я обожаю елки, — поцелуй и теплая усмешка в уголках губ.

@темы: слэш, фанфик, Шульдих, Кроуфорд, Secret Santa-2011, PG-13

Для:  Herba
От:

Название: Точка возврата
Автор:  Liolit
Бета:  Иясу МилАрей
Пейринг: Ая/Наги
Категория: слэш
Жанр: виньетка, романс
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (23,9 тыс. зсп)
Предупреждение: AU


читать дальшеЧто он тут забыл, Наги и сам плохо представлял.

Бывший когда-то цветочным магазинчиком, «Конеко» вырос перед ним из серой мглы как дом-призрак, с провалами слепых окон и скосившейся набок дверью. Под подошвами ботинок захрустело крошево битого стекла, а когда Наги, неловко споткнувшись, схватился за одну из кривовато прибитых к стене полок, оттуда что-то навернулось — кажется, раньше это были цветочные горшки. При этом поднялся такой шум, что сердце в груди совершило красивый, гимнастический почти кульбит, а мозг едва не отдал напряженному до боли телу приказ бежать отсюда, пока не стало слишком поздно.

От поднявшегося облака пыли запершило в горле, Наги закашлялся и едва не упустил момент, когда в глубине необитаемого на вид магазина металлически грохнула тяжелая дверь.

Сердце ухнуло в живот, горло разодрало накатившим приступом кашля, будто внутри у Наги сидела крошечная злая кошка и использовала его горло как когтеточку. Сдерживая кашель, Наоэ заметался, безотчетно пытаясь сообразить, как себя защитить, но его уже наверняка заметили, так что прятаться не было смысла. Да и, на самом деле, Наги пришел не для этого.

Из-за пыльного облака сначала показалось размытое рыжее пятно, а потом послышался раздраженный гнусавый голос:

— И кто это у нас тут? Мы не ждем сегодня гостей, — голос приближался вместе со своим обладателем, но Наги, почти задохнувшийся и ничего не видевший от навернувшихся на глаза слез, не мог его рассмотреть. Голоса он не узнавал.

Зато его, кажется, узнали.

— А, это снова ты, — скучно протянул незнакомец, останавливаясь в двух шагах от Наоэ, и тот, согнувшийся из-за кашля, пытался отдышаться и с тупым оцепенением рассматривал его тяжелые подкованные ботинки. Такими, пожалуй, можно уложить с одного удара, если захотеть и приложить немного усилий.

Наги прочистил горло и выпрямился, прикрывая рукой нос. Пыль все еще клубилась в воздухе, но уже не так густо, так что можно было рассмотреть одного из «ребят» Аи. Сразу стало понятно, почему он не узнал Шульдиха по голосу — половину его лица закрывал респиратор, отчего голос звучал глуше обычного.

Шульдих разглядывал Наги, будто видел впервые, и в его взгляде было меньше дружелюбия, чем во взгляде голодного бродячего пса, наткнувшегося на конкурента.

— Какого черта ты здесь забыл, а, хороший мальчик? — грубо поинтересовался он. — Скрипку свою в прошлый раз не забрал?

Наги потер глаза, шмыгнул носом и вбил кулаки в карманы джинсов. Скрипки у него, конечно, не было. Но с Шульдихом спорить было себе дороже, поэтому он спокойно сказал:

— Отведи меня к Абиссинцу.

Шульдих со злым весельем приподнял рыжие брови.

— Что, прямо так сразу? — поинтересовался он. — Иди домой. Здесь тебя не ждали.

Наги стиснул зубы.

Он сам не знал, почему таскался сюда уже почти второй месяц, всякий раз встречая такой холодный прием от Аиной банды. Что-то вело его в «Конеко» против собственной воли, как мотылька на отблеск от затухающего костра. Возможно, это было очарование «грязной» стороной жизни в таком приличном, чистом Токио, такой, какой он никогда не видел и с которой никогда не сталкивался. Здесь, в мире постоянных стычек, драк и войн за территорию, были другие люди, другие правила, другие ценности. Чуждые, словно с соседней планеты, где краеугольным камнем становилась сила — голая, ничем не прикрытая.

С этим миром Наги довелось столкнуться два месяца назад, и его, подобно глупому путнику, услышавшему пение коварных русалок, потянуло, потащило вслед. Мир для Наги уже не мог стать прежним.

Шульдих склонил голову набок, запустил пальцы в свою рыжую гриву и сдвинул брови.

— Послушай сюда, сопляк, — сказал он нарочито доверительно и устало. — Я не знаю, что за дела у тебя с нашим Абиссинцем, но не смей путаться под ногами, понял? Нам не нужны проблемы еще и с малолетками, которые то и дело суют носы туда, куда не следует.

Наги весь вскинулся, горло перехватило. Себя он малолеткой, которой нечего делать, никогда не считал, по праву думая, что его нельзя сбрасывать со счетов из-за одного только возраста. Пятнадцать — не так уж и мало, когда на плечах сидит чудовищно умная голова.

К тому же, как предполагал Наги, Аины ребята, да и сам Ая вряд ли были намного старше его самого.

В глубине бывшего магазина снова тяжело грохнула дверь. Шульдих вздрогнул, но его взгляд по-прежнему оставался уверенным и неприязненным.

— Что так долго? — послышался недовольный голос, и Кудо Ёдзи подошел совсем близко, сразу же обхватывая Шульдиха за плечо привычным, даже слишком, движением.

Ёдзи был не в пример приятнее своего друга, но вряд ли безопаснее. Эти двое были как близнецы, и держались почти всегда вместе.

Наги не знал, что их связывает. Да и не хотел, если честно, опасаясь, что это знание ему не слишком-то понравится.

— О, это ты. Привет, — сразу же стал дружелюбным Ёдзи, наклоняясь к нему с высоты своего немаленького роста. От Ёдзи пахло дымом и еще чем-то сладким, карамельным. Как от Шульдиха, который постоянно трескал сладости, сколько бы Наги его ни видел.

Наоэ отшатнулся от руки Кудо, который попытался взъерошить его волосы, вздернул подбородок и сообщил:

— Я пришел к Ае.

Шульдих недовольно фыркнул, глядя в сторону, но присутствие Ёдзи его явно сдерживало.

Пыль окончательно улеглась, и Наги глубоко вдохнул, радуясь, что горло больше не дерет.

Кудо облизнул яркие губы, нахмурился и сощурил глаза, глядя поверх черных солнцезащитных очков. Он оценивающе посмотрел на Наги, который сегодня пришел не в школьной форме, покосился на демонстративно равнодушного Шульдиха, а потом улыбнулся, возвращая на лицо привычную добрую усмешку, которая обманывала только наивных и дураков:

— Ладно, черт с тобой, — медленно сказал он. — Но учти…

— Я ненадолго, — перебил его Наги спокойно. — И не буду мешать.

Шульдих вывернулся из-под руки Ёдзи и ушел вглубь магазина первым, напоследок глянув на Наги почти смиренно. Так мирятся с явившейся сезонной болезнью: ей не рады, но что теперь поделать. Уйдет, рано или поздно.

Кудо легкомысленно пожал плечами, развернулся и махнул Наоэ рукой, чтобы шел следом.

— Если честно, то я думал, тебе скоро надоест таскаться сюда через полгорода ради одной лишь встречи с Аей, — сказал он. — Что у вас за дела?

Наги шел следом, так и не вытащив кулаки из карманов, и угрюмо сверлил взглядом худую спину Ёдзи, обтянутую черной кожаной курткой. На спине у него, как мишень, белел вычурный крест.

Кудо обернулся, явно не собираясь оставлять свой вопрос без ответа, и Наги, глубоко вздохнув, как перед прыжком с трамплина, нахально прищурился:

— Я же не спрашиваю, что у тебя с Шульдихом.

Ёдзи добродушно рассмеялся, только взгляд у него так и остался тяжелым и испытующим.

— Наглый ты пацан, — одобрительно сказал он. — Понял, не буду расспрашивать.

Наги перевел дыхание.

Ёдзи подвел его к массивной двери, толкнул ее и отступил чуть в сторону, позволяя Наоэ пройти вперед. За дверью был уже знакомый ему темный провал коридора, освещаемый только одиноко покачивающейся под потолком лампочкой без плафона. От того, как она раскачивалась от сквозняка, по стенам гуляли страшные ломаные тени.

Кудо подпихнул его в спину, шагнул следом и закрыл дверь, отсекая их от основного помещения бывшего магазина.

— Ну? — поинтересовался он насмешливо. — Хотел к Ае? Вперед.

Наги заторможенно кивнул, поправил слегка сползающие джинсы и пошел по узкому коридору, стараясь не касаться стен — они были перепачканы то ли в известке, то ли еще в какой-то дряни. Потом не отмоешься, а ведь Наги еще ехать после домой, где предстояло рассказать Брэду, где он шлялся все это время. Времени на придумывание правдоподобной отмазки пока хватало, но расслабляться не стоило.

Коридор уходил вниз, в подвал, навевая мысли о том, что магазинчик раньше определенно был не из простых. Подвал, в котором обосновались Аины ребята, больше напоминал бункер, где можно было бы скрыться в случае опасности. Там была даже небольшая кухня и совсем уж крошечная ванная.

Кудо шел следом, легкомысленно насвистывая, и Наги все думал, как такой человек мог попасть... к Ае. Да и с самим Аей все это не вязалось — он выглядел гораздо более «породистым» и совсем не походил на преступника. Хотя, возможно, Наги просто плохо его знал.

Они остановились перед еще одной дверью, и Наоэ открыл ее, опередив Ёдзи.

Комнатушка, громко именуемая «гостиной», плавала в клубах сигаретного дыма и утопала в перекатах тяжелой музыки, которая лилась из громадных колонок в углу. На открывшуюся дверь обернулись все, и Наги тут же застыл, не решаясь сделать и шагу.

Фарфарелло сидел ближе всего к выходу. Сощурив единственный глаз, он точил один из своих ножей. Молча посмотрев на Наоэ, он ухмыльнулся краем четко очерченного рта и вернулся к своему занятию, отрешившись от остального. Кен открыл глаза, посмотрел спокойно, без неприязни. Он сидел на продавленном диване, а Оми, самый младший из них и обманчиво милый, стоял рядом и, наклонившись к Кену, прикасался ватным тампоном к его лицу — у Хидаки был некрасивый порез на щеке. Судя по всему, «ранение» было получено совсем недавно. Возможно, незадолго до появления Наоэ.

Шульдих неспешно вышел из-за угла с аптечкой в руках. Наги застыл, глядя на него, и тот, опустив респиратор на подбородок, фыркнул:

— Ая там, — и кивнул на неприметную серую дверь из рассохшегося от времени дерева. — Не мозоль глаза.

Наги словно отпустило. Кивнув, он пошел в указанном направлении, игнорируя бросаемые на него исподтишка взгляды. Он чувствовал себя так, будто находился в клетке с дикими зверями, и те присматриваются к нему, как к аппетитному куску мяса, выгадывая удобный момент для нападения.

Мясом Наги быть не хотел, поэтому постарался преодолеть крошечное расстояние как можно быстрее и аккуратнее, чтобы никого ненароком не задеть и не дать им повод для насмешек или злости. Он не слишком-то скучал по неприятностям, а от Аиных ребят ими разило за версту.

Кроуфорд, его опекун, как-то говорил, что бывают такие люди, с которыми даже стоять рядом не следует, потому что они могут одним неосторожным движением втянуть тебя в заварушку, из которой потом не выберешься.

Ая был из таких — Наги стоило лишь оказаться рядом, и его уже утащило, как любопытную Алису вслед за Кроликом.

Наоэ взялся за ручку двери — она была вычурная, в виде львиной головы, — и услышал позади простуженный голос Шульдиха:

— Не дрейфь, хороший мальчик. Ая сегодня почти добрый.

Наги сжал губы в нитку, когда послышались смешки. Разумеется, его не воспринимали всерьез. Совсем не воспринимали. С другой стороны, лучше так, чем...

Наги дернул дверь на себя, заглядывая в комнатку.

Ая сидел спиной к двери, в глубоком разлапистом кресле, свесив с подлокотника обмотанную бинтом руку. Услышав скрип, он даже не обернулся. Только дернул больной рукой, словно искал что-то, но тут же расслабился и недовольно поинтересовался:

— Какого черта? Я говорил, чтобы не лезли.

— Извини, — тихо сказал Наги, проходя и закрывая за собой дверь. — Я не знал.

Ая снова дернулся, потом наклонился, опираясь на подлокотник, и обернулся на голос, узнав его. Длинная челка, выкрашенная в красный цвет, неудобно упала, закрыв лицо так, что нельзя было рассмотреть его.

Потом Ая мотнул головой, изгибая губы в подобии улыбки.

— Не думал, что ты заглянешь, — у него был негромкий приятный голос, заметно смягчившийся после того, как он понял, кто пожаловал. — Проходи.

Наги неслышно выдохнул, обошел кресло и неловко застыл, не зная, куда себя деть. В крошечном закутке, раньше бывшем то ли кладовой, то ли чем-то вроде того, были только уже занятое кресло и несколько навесных полок. На полках лежало что-то, накрытое грязно-белой тканью — Наги не решился уточнить, что это было.

Заметив его растерянность, Ая похлопал по подлокотнику, и Наоэ присел на край, сцепляя руки в замок. Он все еще чувствовал себя немного неловко, хотя одно лишь присутствие Абиссинца делало с ним что-то неправильное. Хотелось быть еще ближе. Наоэ подозревал, что это не слишком хорошо.

Ая удовлетворенно вздохнул, обхватил его рукой и перетащил к себе на колени. Наги завозился, устраиваясь удобнее, а потом застыл, слушая его спокойное дыхание. Внутри все сворачивалось в хитрый узел, тоненько звенела натянутая ниточка предвкушения чего-то... этакого. От этого ощущения подводило живот, а по спине бежала легкая стайка мурашек. Сердце трепыхнулось и забилось чаще обычного, и Ая не мог это не почувствовать.

— Где твоя форма? — негромко спросил Ая.

— Дома осталась, — буркнул Наги.

Сегодня он пришел из дома, а не прямиком из школы, как обычно. Перед выходом, подумав, оделся настолько «свободно», насколько было возможно: в черную футболку с «кляксами», джинсы, толстовку. Нацепил на запястье напульсник, слегка взъерошил перед зеркалом волосы, отгоняя глупую навязчивую мысль, что прихорашивается, как девчонка перед свиданием.

Наги хотел... Он и сам не знал, чего. Может, не хотел выглядеть слишком юным. Или хотел хоть немного соответствовать компании. Может, это было желание, чтобы его заметили. Его, а не «хорошего мальчика», который ищет на задницу неприятностей.

Лучше бы, наверное, в форме пришел.

— Тебе идет, — сообщил Ая.

— Спасибо.

Щеки потеплели, дыхание на миг сбилось.

Ая тепло фыркнул ему в шею, схватил за плечо и заставил чуть отклониться, разглядывая.

Наги растерянно застыл, не зная, как реагировать. У Аи не было такого понятия, как «тактичность»: он говорил, что думал, не прятал свою неприязнь, если испытывал ее, рассматривал так, что становилось неловко, а лицо краснело от смущения. Наги отчасти хотел быть похожим на него, однако понимал, что в жизни не решится на что-то подобное. Не выкрасит волосы, не проколет ухо, не назовется... девчоночьим именем.

Как можно стоять во главе банды, когда носишь женское имя? Ая носил его гордо, напоказ. Будто бы так и надо, будто оно значит для него настолько много, что плевать на все остальное.

Наоэ догадывался, что оно ненастоящее. Иногда думал, что действительно совсем не знает его — ни имени, ни фамилии. Только кличку — Абиссинец. Она напоминала Наги маску, которая закрывает настоящее лицо.

Наоэ отвел взгляд, но Ая подцепил его за подбородок, не позволяя отвернуться, сократил и так небольшое расстояние между ними и прикоснулся к его губам своими — медленно, раздумчиво, будто сомневаясь. Ладонь, удерживающая ранее, скользнула по щеке, уху и обхватила затылок.

Руки у Аи почти всегда были горячими.

Наги прихватил его нижнюю губу зубами, слегка потянул, отпустил и отстранился ровно настолько, чтобы слегка соприкасаться носами. Ая облизнул губы, взъерошил Наги волосы на затылке и отпустил, хотя взгляд у него было тяжелый, будто ему очень непросто сдерживать себя.

Когда их так называемые «отношения» успели стать такими, Наги и сам плохо помнил. Просто один раз так получилось — почти случайно. А потом продолжилось. И продолжалось до сих пор.

Знал, пожалуй, только Кен. Шульдих догадывался. Но оба молчали, один понимающе, второй — равнодушно.

Аю это не особенно волновало.

Поморщившись, он уложил перебинтованную руку более удобно. Наоэ скосил взгляд, а потом спросил:

— Что с рукой?

Тот вяло пожал плечами, здоровой ладонью поглаживая поясницу Наги под слегка задравшейся футболкой.

— Мелочь.

Наги покачал головой, не решаясь спрашивать, где он умудрился пострадать. И почему у Кена такая здоровая царапина на щеке. И откуда у Фарфарелло столько шрамов. То, что к нему неплохо относились, было, скорее, счастливым стечением обстоятельств, нежели его личной заслугой. Наги не думал, что имеет право расспрашивать. Не потому, что не хотел быть причастным к их делам, а потому что не хотел, чтобы это был последний раз, когда он может прийти сюда.

— Болит?

Ая насмешливо вздернул брови.

— Я же сказал, что это мелочь. Бывало и хуже.

Наги прикусил язык, не рискуя интересоваться, как — хуже. Ая помолчал, раздумывая, а потом спросил:

— Как у тебя дела? Больше не трогают?

Наги передернуло, но он усилием воли заставил себя расслабиться. Ая провел горячей ладонью вдоль его спины, под футболкой. Наги посетило ощущение, что этого прикосновения по всему телу расходится легкая паутинка дрожи — мягко, неумолимо и очень приятно.

— Нет. Благодаря тебе меня вообще не замечают, — ответил он. — Не могу сказать, что меня это расстраивает.

— Хорошо.

Наги хмыкнул.

Собственно, так они и познакомились, при совершенно дурацких обстоятельствах.

В классе вместе с Наги учились двое — Сайто и Кидзима. Они были мелкими сошками в одной из уличных банд вроде Аиной, и это давало им повод чувствовать себя едва ли не властелинами Вселенной. Когда они не прогуливали школу и не задирали прохожих, то доставали одноклассников и учителей. С ними боялись связываться, потому что ни у одного, ни у другого совсем не было тормозов. Равно, как и мозгов.

Наги попался под горячую руку, когда шел домой. Его отозвали в сторону, и он не смог позволить себе убежать, потому что знал: завтра в школе до него все равно доберутся, а если не нарываться, то можно легко отделаться — отдать карманные деньги и тихо уйти, пока потерявшие интерес придурки будут пересчитывать «улов».

Но тогда явно был неудачный день.

— Что у нас тут? — дурашливо спросил тучный Сайто, больно ухватив Наоэ за подбородок и разглядывая его лицо так и этак. — Глянь-ка, Кидзима. Совсем как девчонка! Теперь я начинаю думать, что слухи не врут.

Приятели мерзко расхохотались, а Наги едва не прикусил губу, когда понял, о чем они говорят.

— Скажи, Наоэ, и как это, здорово — с парнями? Ты от безысходности или самому в кайф?

Наоэ промолчал, пережидая. Было унизительно выслушивать подобное, особенно от таких, как Сайто и Кидзима. Девушки его никогда не интересовали, это была чистая правда. А Тот, его соседка, была хорошим другом с самого детства и всегда его поддерживала. Наги никогда не думал о ней иначе. Как и о любой другой девчонке.

— Ты что, язык проглотил? — Кидзима растянул большой, как у лягушки, рот в мерзкой усмешке. — Кажется, тебе задали вопрос. Так что, Наоэ, как оно, с парнем-то?

Он веселился, как кот, который уже зажал мышь в лапах. Похоже, он ошибочно считал, что Наги будет лепетать и извиняться, просить отпустить и не рассказывать никому.

— У него и опекун достаточно молодой, — медленно, словно задумавшись, протянул Сайто. — Может, Наоэ, ты с ним?..

Наги встрепенулся и впервые посмотрел на него в упор. То, что грязью поливали его самого — это он мог стерпеть. Но то, что они трогали Брэда...

— Сайто, — тихо сказал Наги, глядя на него не отрываясь. — Мне кажется, ты знаешь это лучше меня — «как оно, с парнем». Разве не так? Не зря вы с Кидзимой постоянно вдвоем ходите.

Наги понимал, что нарывается. Что после этих слов его наверняка изобьют до полусмерти. Но сил терпеть уже не было.

В следующий миг, после того, как он договорил последнее слово, его тряхнуло, перед глазами смазанно мелькнуло серое, а потом Наги понял, что лежит. Затылок заныл от удара о шершавый серый асфальт — с опозданием, будто тоже не сразу сообразив, что произошло.

Удар в бок Наоэ пропустил. Только охнул от неожиданной резкой боли и попытался увернуться. Тяжелый ботинок Сайто опустился на грудь, не позволяя свернуться клубком, а Кидзима снова пнул его в бок, не особенно рассчитывая силы.

Перед глазами взорвались мультяшные звездочки, желание сопротивляться утонуло во вспышке боли. Работали эти двое молча и слаженно, будто читая мысли друг друга.

Наоэ впервые за многие годы пожалел, что срезал путь до дома именно через этот проулок. Тут никогда не бывало «случайных» людей.

Ботинок Сайто сдвинулся ниже и надавил на пах, и Наги застыл, тяжело сглатывая вязкую слюну. Ныли подбитые ребра, пульсировал затылок. Как сквозь огромное ватное облако он услышал:

— Знаешь, Наоэ... ты это зря. Теперь тебе точно не жить.

Наги зажмурился, уже готовясь к граду ударов, но мгновение спустя что-то изменилось.

Давление на пах пропало, послышался чужой голос, спокойный и незнакомый. Такой, от которого кровь стыла в жилах.

— Вы, парни, из банды Рёдзи?

Похоже, Наоэ ненадолго отключился, потому что когда он открыл глаза, Сайто и Кидзимы в проулке уже не было, а рядом с ним на корточках сидел незнакомый парень. У него были выкрашенные в красный волосы, черная куртка в клепках, а в забинтованной руке он рассеянно крутил кастет. Поняв, что Наги разглядывает его, он изогнул губы в усмешке и спокойно поинтересовался:

— Имя?

— Мое? — ошарашенно уточнил Наги. В голове словно перфоратор заработал, а мысли ворочались тяжело, как камни.

Незнакомец склонил крашеную голову и прищурился.

— Здесь больше никого нет.

— Наоэ, — пробормотал Наги, а потом попытался подняться. Затылок ныл и пульсировал, но прикоснуться к нему Наги не решился.

Парень наблюдал за его потугами с легким любопытством.

— Я запомню. Кстати, эти двое к тебе больше не подойдут, — равнодушно сказал он. — Боюсь, они теперь вообще ни к кому не подойдут.

Наги застыл, разглядывая своего нового знакомого. Тот, казалось, говорил сам с собой — на Наоэ он смотрел так, будто его не видел.

— Спасибо, — все-таки, вежливо сказал Наоэ, а потом, морщась от боли и хватаясь за ребра, поднялся на ноги. — Спасибо.

Позже оказалось, что незнакомца зовут девчоночьим именем Ая, и что помог он, конечно, не по доброте душевной, а лишь из-за того, что у него были свои терки с бандой Рёдзи, в которой не посчастливилось оказаться Сайто и Кидзиме.

В дверь деликатно постучали, и в комнатку, не дожидаясь приглашения, неловко протиснулся Кен, сразу же обходя Аино кресло. Наоэ дернулся, попытавшись соскользнуть на пол, но Ая вдруг жестко прижал его к себе, не изменившись в лице ни капли.

Наткнувшись взглядом на Наги, который прочно обосновался на коленях у Абиссинца, Кен сначала застыл, но быстро пришел в себя и сказал, как ни в чем не бывало:

— У нас гости.

Ая приподнял брови, но Наги почувствовал ладонями, как напряглись его мышцы. Гостей, особенно непрошенных, Ая явно не любил.

— Кто?

Кен ответил быстро и четко, как-то по-военному:

— Рёдзи с парой шавок. Мы оставили их дожидаться в магазине. За ними присматривают Фарфарелло и Оми.

Ая прикрыл глаза, раздумывая, стоит ли идти встречать «гостей». Наги пошевелился и сполз с его коленей, встал рядом с Кеном, неловко одергивая одежду.

Хидака его как будто не замечал, словно тут ничего не происходило. Оскалившись, он спросил:

— Пойдешь?

Ая глянул на красного от неловкости, как рак, Наоэ. Едва заметно усмехнулся и с неохотой ответил:

— Придется сказать ему парочку ласковых слов. Раз уж он сам пожаловал.

Хидака усмехнулся, направляясь к двери.

— Я скажу ребятам, что ты сейчас будешь.

И уже более серьезно, обернувшись на Наги:

— Эй... а тебя я провожу, а то мало ли.

Наоэ неловко кивнул, одернул низко сидящие джинсы и перевел взгляд на Аю, который разглядывал его задумчиво.

— Мне... кажется, пора идти.

«Я сюда просто увидеться заглянул», так ему сказать, что ли? «До встречи»?

Наоэ вздохнул и, так и не определившись, пошел к выходу, но Ая перехватил его, вцепившись в запястье.

— Куда это ты, даже не попрощавшись? — усмехнулся он не зло.

Потом поднялся с кресла, потянулся всем телом, явно рисуясь. Он уже предвкушал стычку — Наги видел его таким дважды, и не мог сказать, что такой Ая ему не нравился.

Абиссинец был выше Наги на голову, так что ему пришлось наклониться. Наоэ жарко выдохнул, когда Ая поцеловал его, обнимая обеими ладонями лицо, не позволяя отстраниться. Потом Ая выпрямился, взъерошил Наги волосы на затылке и сказал:

— Мне жаль, что Рёдзи притащился так не вовремя.

Наги передернул плечами, сунул руки в карманы и улыбнулся.

— Можно будет прийти еще раз?

Ая кивнул, первым выходя в «гостиную». Около двери, прислонившись спиной к стене, ждал Кен. Шульдих и Ёдзи копались в ящике, который Наги не заметил в прошлые разы. Потом Кудо выпрямился, взвешивая на руке бейсбольную биту.

— Не смотри на меня так, — оценив выражение лица Наги, сказал он. — Можно подумать, ты не знал, куда пришел.

Шульдих толкнул его плечом, выпрямившись с точной такой же битой в руках. Посмотрев на Наги и Аю, он прищурился, но ничего не сказал. Кен придержал Наоэ за рукав.

— Подожди, — сказал он негромко. — Мы пойдем следом.

Ая вышел, не оборачиваясь.

Наги облизнул губы и вздохнул, раздумывая, что будет на этот раз говорить Брэду. Он знал, что нельзя связываться с теми, от кого веет неприятностями.

А еще он знал, что придет сюда еще не один раз.

@темы: слэш, фанфик, Secret Santa-2011, Ая, Наги, PG-13

Для:  Ollnik
От:

Название: Цель
Автор:  Дрей
Пейринг: Ая/Кэн, Мамору
Категория: слэш
Жанр: drama
Рейтинг: PG-13
Размер: мини (11,9 тыс. зсп)
Комментарий автора: в фике использованы цитаты из двенадцатой и тринадцатой серий второго сезона аниме («Под микроскопом»), а также из IX и X выпусков Weiss Side B


читать дальшеВертолёт набирал высоту.

Мамору крепко сжимал в пальцах мобильник и краем сознания думал, сильно ли у него дрожит голос.

— Миссия выполнена. Японское отделение Эсцет уничтожено.

— Вас понял, — спокойно ответила Рекс. У неё голос не дрожал совершенно. — Я здесь всё сделаю.

Мамору потребовалось несколько секунд, чтобы понять, где это «здесь», и что именно собирается делать его секретарша.

— И ещё извести больницу, — надо, надо было держаться, даже сейчас, после миссии, когда кровь всё ещё полна адреналина, когда страх за друзей, за команду, не давал вдохнуть полной грудью. — Кэн-кун серьёзно ранен.

— А вы, Персия? — чуть тише пробормотала Рекс. Мамору с трудом сдержал негромкий смешок.

— Мы с Аей-кун целы... но...

Он уставился в окно. Дворец Мейфу горел, дым не давал увидеть ничего.

И никого.

— Не тревожься, — раздался хриплый голос Кэна. Мамору с трудом сфокусировал взгляд на его лице. — Ая не даст Ёдзи умереть. Ни за что не даст.

И абсолютная вера в глазах Хидаки заставила Мамору стиснуть зубы, отвернуться и тихо уронить: «Надеюсь, что так».

В отличие от Кэна, он не может быть уверен в Ае до конца.

*

Ая позвонил Мамору примерно через полчаса и сообщил, что дождался, пока Ёдзи заберут врачи. Не врачи от Организации, а муниципальная «Скорая». Ая был холоден, спокоен, и Мамору совершенно не знал, что отвечать на его вопрос: «Что ты теперь будешь делать?».

У Мамору не было никакого плана. Кэн в больнице, Ая в магазине, лично они с Мамору ещё не разговаривали. Сэна мёртв. Что с Ёдзи, неизвестно.

Когда Ферзь рассказала, кто отдал Крашерс приказ остановить Вайсс, Персия почувствовал глухую ярость. Он пытался успокоить себя банальными мыслями об опыте деда, о том, что тот, возможно, знает, как лучше и правильнее, но формула «никто не должен делать что-то без согласования со мной» не давала ему покоя.

Разговор с дедом вышел коротким, сухим и неприятным, но скандалом не закончился. Мамору мысленно удивлялся тому, что у него получилось доказать собственную самостоятельность, причём без особых потерь. А вслед за удивлением снова пришёл вопрос: «А дальше-то что?».

Через два дня он отправился в цветочный магазин.

Ая встретил его молча, только буравя вопросительным взглядом. Мамору опустил глаза и, слегка оттеснив Аю плечом, пошёл к лестнице в подвал. Ая спустился следом, сел в кресло и пристально уставился на Персию.

— Я, — Мамору пришлось сделать глубокий вдох, чтобы говорить спокойно и деловито, — я хочу отпустить Вайсс. Мне кажется, с нас хватит. Мы выполнили миссию, мы окончательно разобрались с Эсцет, и...

Он сбился, наткнувшись на каменное лицо Аи. Закусил губу, тут же отпустил — ему очень не хотелось показывать своё волнение.

Ая помолчал. Потом откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

— Когда ты возвращался к Сайдзё, — начал он, — я сказал тебе: сможешь уйти — уходи сейчас. Ты смог. И теперь сражался с нами единожды. И больше этого делать не будешь. Так?

Мамору сжал челюсти и слегка опустил голову. Он уже давно не чувствовал себя Оми.

— Так. А...

— Но ты не хочешь задуматься о том, что мы не сможем иначе. Уже не сможем. Куда ты собираешься нас отпустить? Поступишь, как Карасума? На произвол судьбы, и пусть каждый выкручивается, как хочет? Ты даже не знаешь, что с Ёдзи. Ты ещё не навещал Кэна. Если тебе нужен мой совет — не стоит никого отпускать.

Мамору закрыл глаза. В словах Аи был резон. Как всегда.

Откуда ему известно, что Персия действительно ещё не навещал Кэна, Мамору не думал.

— Ая-кун, — негромко произнёс он, — послушай меня. Вам больше нечего делать здесь. Ситуация в стране не требует участия Вайсс. И я не собираюсь бросать никого. Я узнаю, что с Ёдзи, я схожу к Кэну, и я каждому подыщу место, дам шанс на нормальную...

Он осёкся, услышав скептическое хмыканье. Действительно. О какой нормальной жизни он ведёт речь, если знает: достаточно посмотреть на них. На Аю, на Кэна. Достаточно одного взгляда, чтобы понять: вернуться к ней они не смогут.

— Я обязательно придумаю что-нибудь, — тихо закончил Мамору. — Но... Поверь мне, Ая-кун, находиться здесь... Это может быть небезопасно для вас.

После долгого молчания Ая быстро встал, подошёл к лестнице, зачем-то взялся за перила.

— Сайдзё, — сухо уронил он, глядя в стену. — Ну конечно.

— Я поговорил с ним, — Мамору ничего не мог сделать с нотами отчаяния в голосе. — Я убедил его, что могу сам принимать решения и не нуждаюсь в том, чтобы он руководил Организацией втайне от меня, но я не уверен, что это надолго. Ая-кун...

Ая резко развернулся, и Мамору потребовалась вся выдержка, чтобы не вздрогнуть и не сделать шаг назад.

— Ты сможешь договориться с Комитетом?

Мамору тихо выдохнул. И медленно кивнул.

— Но сначала поговори с Кэном. Зайди к нему завтра. И узнай про Ёдзи.

Командирский тон Аи неожиданно полностью успокоил Мамору. До той степени, что он даже улыбнулся.

То, что Ая на улыбку не ответил, казалось нормальным, привычным и тоже успокаивающим.

*

Кэн встретил Мамору широкой ухмылкой. Вяло помахал рукой.

—Ая сказал, что ты придёшь.

Мамору поднял брови.

— Он заходил к тебе?

Кэн хмыкнул.

— Естественно. Каждый день.

В его голосе не было упрёка, но Мамору почему-то ощутил сильный стыд.

— Так... Ясно. Он рассказал тебе о моих планах?

Хидака медленно пожал плечами.

— Оми, если ты и правда хочешь... как это... дать нам шанс, выпустить в нормальную жизнь, чтобы мы начали всё с чистого листа, и всё такое прочее — ты не по адресу.

Мамору закрыл глаза. Так почему-то было проще.

— Он хочет уехать в Америку.

Кашель Кэна заставил Персию посмотреть другу в лицо. Хидака смотрел удивлённо, потерянно и настороженно.

— Опять? Один?

Мамору сощурился. Что-то в поведении Кэна не вписывалось в привычную картину мира. Что-то неуловимое, невидимое. Что-то, о чём, наверное, знал только сам Кэн.

Или Ая тоже?

— Опять, — Мамору кивнул, давя внезапный порыв взять Кэна за руку, сжать пальцы, хоть как-то ободрить. — А один или нет, я не знаю. Он не говорил тебе?

Кэн отрицательно покачал головой. Плотно сжал губы. Вздохнул.

— Но если ты не знаешь... Может быть...

Он снова кашлянул, махнул рукой и криво усмехнулся.

— Я подумаю, Оми. Я с ним сам поговорю. И мы тебе скажем, что решили. Хорошо?

Мамору вздохнул.

— Хорошо, Кэн-кун. Но вам нельзя тут оставаться.

— Скажи уж прямо, — вдруг широко улыбнулся Хидака, — что тебе уже просто невмоготу отдавать нам приказы, отсиживаясь в офисе. Я понимаю всё. Но если тебе проще думать о том, что ты этим нас спасаешь... ну, думай.

Мамору резко поднялся и молча вышел из палаты. Щёки у него горели.

Кэн всегда умел найти болевую точку, на которую можно надавить. Мог понять причины чужих поступков. И открыто, не стесняясь, высказать вслух свои мысли.

Мамору очень злился на него. И очень ему завидовал.

...Как выяснила Рекс, Ёдзи уже третий день не приходил в сознание.

*

— Ты поедешь со мной?

Кэн молчал, смотрел в потолок и крепко сжимал руку Аи.

— Кэн.

— Ая... Помнишь, ты мне рассказывал, каково там? Стекло, бетон, живых людей нет... А ты работаешь на Комитет, в одиночку, и тебе наплевать на всё. Ты чувствуешь себя таким же, как они все, и...

Он глубоко вздохнул, ещё сильнее стиснул ладонь Аи, повернул голову и уставился ему в глаза.

— А я так не смогу. Понимаешь? Ты не сомневаешься. Ты никогда ни в чём не сомневаешься, если это касается тебя... ну, или миссии, ладно. Ты умеешь. Живёшь и не сомневаешься. А я...

Он глухо застонал, уткнулся лбом в плечо Аи и затих.

По потолку метались блики света от фар машин, проезжавших мимо магазина.

— Значит, нет, — глухо пробормотал Фудзимия. Кэн стиснул зубы.

— Только не придумывай себе чего-то... Это не значит, что...

Оставшиеся слова пришлось проглотить: Ая резко навис над ним, прижимая к кровати своим телом.

— Я знаю, Кэн. Я знаю.

Хидака тихо выдохнул и закрыл глаза. Крепко обнял Аю, скользнул руками по его спине.

— Только что ты будешь делать? Ты же не сможешь...

— Не смогу, — прошептал в ответ Кэн. — Я не знаю. Я с Оми поговорю. Он придумает. Хоть что-нибудь. А мне всё равно, что.

И тихо закончил, касаясь губами уха Аи:

— Ты там только дождись меня. Пожалуйста.

*

Через пару дней они сели в такси, Кэн сжал руку Аи и застыл, снова закрывая глаза.

Он проводит его в чёртовы Штаты, а потом поедет к Оми. То есть, к Мамору. А там уже...

Всё равно. В жизни Кэна скоро начнётся очередной страшный период — «без Аи». Надежды на то, что это ненадолго, у Хидаки не было.

— Остановите, — вдруг потребовал Фудзимия. Кэн приоткрыл глаза. Водитель припарковал машину и обернулся, вопросительно глядя на пассажиров.

Ая сунул руку за пазуху, кивнул и открыл дверь.

— Подождите здесь. Я скоро вернусь.

Дверца захлопнулась. Кэн, прищурившись, смотрел Ае вслед. А потом вздрогнул и потянулся к ручке. Место было ему очень знакомо.

Пока Кэн раздумывал, стоит ли ему выходить, бежать за Аей и разговаривать с Аей-тян, дверца хлопнула вновь.

— Поехали.

Кэн моргнул и уставился на Аю.

— Ты быстро, — рискнул начать разговор Хидака. Ая не повернул головы.

Кэн снова сжал его ладонь.

— Она...

— Счастлива, — отрывисто бросил Фудзимия. — Не надо.

Кэн закусил губу и снова зажмурился.

Когда Ая чуть повернул запястье и переплёл свои пальцы с пальцами Хидаки, он слабо улыбнулся, но глаз не открыл.

*

Суета в аэропорту действовала утомительно. Регистрация прошла как-то очень быстро и почти незаметно для Кэна — всё время он молча стоял рядом с Аей, глядя в пол.

Вокруг них сновали люди, в толпе слышались какие-то бессмысленные сентиментальные выкрики, смех...

Кэн молчал. Впервые за долгое время он не знал, что сказать Ае. Вот так, наверное, в последний раз. То ли опять сбивчиво объяснять, почему не летит, то ли поднять голову, посмотреть в глаза и сказать какие-то дурацкие, глупые, банальные, но очень правильные слова...

Звук удаляющихся шагов был очень сильным ударом.

Кэн вскинул голову, дёрнулся следом за Аей и замер, опуская руку.

Наверное, так было нужно. Наверное, так правильно.

Но пусто. Больно. Страшно.

И очень хотелось выть от осознания потери.

*

В тюрьме было, чем заняться. Были и те, на кого можно было сорваться, выпустить пар, дать мышцам насытиться чужой физической болью. А ещё было место, чтобы спокойно посидеть и подумать. Разобраться в себе.

Кэн вспоминал. Вспоминал разговоры, вспоминал, как мучился, когда Ая улетел в прошлый раз, вспоминал дни в Академии, вечера в доме, ночи...

Ему всегда нужно было за что-то цепляться. Чтобы что-то удерживало. Хоть что-нибудь.

Уцепиться непосредственно за Аю было невозможно.

Но вполне неплохим якорем оказались их с Аей отношения.

А теперь... Кэн не знал, что у него теперь осталось. Дни сменялись, были похожи друг на друга до отвращения, все занятия сводились к дракам с «товарищами по несчастью» и последующим размышлениям в карцере. Но Хидаке казалось, что это всё же лучше, чем ничего.

А потом он осознал, какая же у него цель. Осознал странно, невпопад — просто гоняя мячик по тюремному двору.

Цель.

Ая.

И теперь к занятиям прибавились ещё два: изо дня в день, каждую минуту мысленно твердить: «Дождись меня» и ждать каких-то известий от Мамору.

...Освобождение, поездку в офис и разговор Кэн помнил смутно. Только одно ему было ясно: есть шанс снова работать. Рядом с Аей. Почти как раньше.

Забрать у Ёдзи катану, вернуться к Мамору, снова поговорить с ним — всё это слилось в единое пятно, в тёмный вихрь, который — Кэн знал — закончится тем, что он увидит Аю.

В Англии всё иначе и в то же время похоже на то, к чему Кэн привык.

...Проснувшись утром того дня, когда они должны были встретиться, Хидака случайно взглянул на календарь и расплылся в улыбке.

Всё это действительно было отличным подарком на Новый год.

*

— Давно не виделись, — смеялся Кэн, глядя в изумлённые глаза Аи. — Что? Ты ранен в живот?

Хотелось смеяться. Хотелось подбежать к нему и обнять, не обращая внимания ни на кого. Но Кэн знал: если он хочет остаться, делать этого нельзя ни в коем случае.

— Прости, что меня так долго не было, Ая, — говорил он, всё-таки подходя ближе. — Ты до сих пор попадаешь в интересные неприятности... можно мне с тобой?

Он улыбался. Просто потому, что знал: Ая ни за что не скажет «нельзя».

— Ты больше не сомневаешься?

И Кэн ухмыляется, услышав, насколько у Аи тёплый голос.

@темы: слэш, фанфик, Secret Santa-2011, Ая, Кен, Оми, PG-13

Для:  Doctor_Yohjikus
От:

Название: Рождественский вечер
Автор:  Kanashimi-san
Бета:  Schreiber,  ~Хисока~
Пейринг: Ёдзи/Аска
Категория: гет
Жанр: романс
Рейтинг: G
Размер: мини (7,7 тыс. зсп)


читать дальшеТихая музыка в стиле ритм-н-блюз лилась из динамиков музыкального центра. Небольшая пушистая ель, неброско, но со вкусом украшенная шелковыми бантами и крупными стеклянными шарами, стояла в углу, наполняя гостиную свежим хвойным ароматом.

Это было первое Рождество, которое Ёдзи ждал с нетерпением. С раннего утра он носился по дому, наводя порядок, рассовывая по полкам многочисленные бумаги, документы, оставшиеся от уже завершенных дел, какие-то записи, наброски, схемы и фотографии фигурантов текущих расследований, которые до этого были хаотично разбросаны по комнатам. Необходимо было съездить в магазин, приготовить праздничный ужин и уговорить Аску надеть то очаровательное вечернее платье, которое он так старательно и долго выбирал в модном магазинчике в одном из кварталов Сибуя.

Детективное агентство "Кудо и Мурасэ" занималось мелкими расследованиями, зачастую приносящими не прибыль, а убытки, но энтузиазм, с которым Аска — напарница и компаньонка Ёдзи — бралась за любою работу, заражал Кудо. Он помогал ей всегда и во всем. Нередко спорил, ругался по пустякам, но всегда сдавался, уступая ее милой улыбке и решительному взгляду карих глаз.

Ёдзи влюбился в нее, наверно, даже раньше, чем увидел.

— Вы не понимаете! Этот человек нарушает закон! Офицер, посмотрите, здесь есть все доказательства! — кричала Аска в кабинете начальника, бросив на стол папку с собранными по делу материалами. — Если даже шеф полиции бессилен, я сама выведу этого негодяя на чистую воду! Мне плевать, кто его отец! Дайте только ордер! Что значит, не лезть в это дело? Жетон?! Почему?! Уволена?! Я все равно не сдамся!

Она вылетела из кабинета, едва не сбив с ног зазевавшегося Кудо.

— Простите, — гневно бросила Аска, раздраженно взглянув на молодого светловолосого парня в форме курсанта местной полицейской академии.

— Офицер Мурасэ, — запинаясь, произнес Ёдзи, прочитав имя девушки на нагрудной нашивке. — Курсант третьего курса полицейской академии при национальном полицейском агентстве Японии, токийское отделение. Кудо Ёдзи. Я разделяю ваше негодование действиями полиции и… — Кудо помолчал, собираясь с силами. — Я хочу открыть собственное детективное агентство. Прошу, Мурасэ-сан, будьте моим компаньоном. Вместе мы сможем вывести на чистую воду тех, кто благодаря связям, общественному и финансовому положению ушел от правосудия.

В тот момент раскрасневшийся, полностью смущенный и растерянный Ёдзи выглядел так глупо, что Аска засмеялась, забыв о проблемах, скандале с шефом и увольнении.

Весь вечер она вместе с новым знакомым просидела в небольшом ресторанчике на шумной торговой улочке и, попивая пиво, говорила, говорила, говорила…

Мурасэ рассказывала о себе и своей семье, о том, почему решила работать в полиции, о коррупции в рядах ее коллег и горьком разочаровании в профессии, которой грезила с детства.

Ёдзи слушал ее, то и дело останавливая взгляд на выразительной родинке на щеке, на чувственной лини губ или длинных изящных пальцах. Он любовался Аской. Ее утонченную восточную красоту не могла скрыть ни бесформенная одежда, ни короткая стрижка.

— Так уж и быть, я согласна быть твоим Ватсоном, Шерлок, — сказала Мурасэ, бросив на стол несколько смятых купюр, и, с трудом удерживая равновесие, направилась к выходу из ресторанчика.

— Постой! Аска, то есть Мурасэ-сан! Ты не… — Ёдзи не успел договорить.

Поймав запнувшуюся девушку, он едва успел предотвратить падение. А в следующее мгновение она уже целовала его. Жадно и напористо. Поцелуй с привкусом пива и едва уловимого отчаяния оборвался также неожиданно, как и начался. Мурасэ заглянула в глаза Кудо, всхлипнула и, задрожав всем телом, прижалась к его груди. Она плакала, отчаянно цепляясь пальцами за плотную ткань форменной куртки Ёдзи.

Не в силах смотреть на горькие слезы отчаяния и сожаления этой невероятно сильной девушки, Кудо бережно прижал ее к себе, успокаивающе шепча, что все будет хорошо. В тот миг он поклялся, что сделает все для счастья Аски.

Писк таймера духовки заставил Ёдзи вынырнуть из теплых приятных воспоминаний и вернуться в реальность. Тихо чертыхнувшись и едва не получив ожог, он вытащил из духовки индейку и, переложив ее на большое блюдо, начал украшать главное рождественское угощение.

Аска должна была прийти с минуты на минуту и, хотя комната уже сияла чистотой, дел у Кудо оставалось еще много.

Вредная индейка никак не хотела нарезаться тонкими кусочками, заставляя Ёдзи выходить из себя.

— Да чтоб тебя! — выкрикнул он, в очередной раз проигрывая битву с непослушной жареной птицей.

— Давай помогу, — Мурасэ, уже несколько минут наблюдавшая за мучениями Кудо, улыбнулась и, забрав нож у нерадивого шеф-повара, приступила к спасению внешнего вида праздничного блюда.

— С возвращением, — с улыбкой произнес Ёдзи, обняв сосредоточенную на нарезке индейки девушку со спины.

— Я дома, — ответила Аска, устало взглянув на напарника.

Кудо вздохнул, чувствуя запах дешевого табака и алкоголя, исходивший от одежды напарницы. Он знал, что она следила за очередным подозреваемым в измене муженьком, спускавшим деньги в замшелых забегаловках. Никакой любовницы у него, конечно же, не было, но заплаканная женщина, пришедшая в детективное агентство неделю назад, умоляла Аску помочь, и та согласилась.

— Ты еще не убедилась в невиновности нашего объекта? — спросил Кудо, продолжая обнимать девушку.

— Убедилась, но нужно было все еще раз проверить, — она быстрым движением высвободилась из кольца рук Ёдзи и, шутливо чмокнув его в щеку, направилась в комнату.

— Индейка спасена, остальное оставлю на тебя, напарник. Мне необходимо принять душ, — крикнула Аска, выглянув из-за двери. Едзи улыбнулся, кивнул и начал накрывать на стол.

Через полчаса все приготовления были закончены. Индейка, красное вино, подогретое саке и закуски, причудливые пирожные, печенье и огромный торт со свежей клубникой из кондитерской лавки по соседству, а также столовые приборы заняли свои места. Сочельник заканчивался, время летело, неумолимо приближаясь к полуночи. Десятки зажженных свечей украшали гостиную, создавая поистине волшебную атмосферу. До Рождества оставалось несколько минут. Утомленный, но довольный собой Кудо опустился на диван, держа в руках небольшую алую коробочку, перевязанную белоснежным бантом, — еще один подарок для Мурасэ. Главный подарок, к огромному сожалению Ёдзи, был раскритикован и забракован Аской еще утром.

— Я не никогда не надену это! — недовольно произнесла она, захлопнув дверь спальни прямо перед носом разочарованного напарника.

Кудо вздохнул и, погрузившись в свои мысли, задремал, убаюканный доносящимся из ванной шумом воды.

— Ёдзи, — Мурасэ тихо позвала его, заставляя проснуться.

— А-аска? — Кудо открыл глаза и сонно улыбнулся.

Перед ним стояла Аска, его любимая и прекрасная напарница, в том самом платье, которое он выбрал для нее. Короткие, обычно растрепанные волосы были аккуратно уложены, а изящные туфли-лодочки и легкий макияж завершали образ, делая и без того очаровательную девушку еще восхитительнее.

— Ты прекрасна, — тихо произнес Кудо, неотрывно глядя на Аску.

Она хмыкнула и засмеялась так же открыто и искренне, как в их первую встречу. Веселые мелодии гимнов, доносящиеся из динамиков, и звон бокалов ознаменовали приход Рождества.

— С Рождеством, Ёдзи, — Мурасэ протянула напарнику небольшую коробку с черной фетровой шляпой как у настоящих детективов из старых черно-белых фильмов.

— С Рождеством, Аска. Мое сердце принадлежит тебе отныне и вовек…— тихо произнес Кудо, несмело вручая ей ответный подарок — изящный кулон в виде сердца на тонкой золотой цепочке.

Плавные неспешные мелодии вновь сменились быстрыми зажигательными ритмами, но для Аски и Ёдзи это не имело значения. Они медленно кружились в танце в такт слышной лишь им одним музыке — музыке, льющейся из их любящих сердец.

@темы: фанфик, гет, Ёдзи, Secret Santa-2011, G, Аска

Для:  Крошка Капризуля Хоч
От:

Название: Do you care at all?
Автор  Maschuldig
Пейринг/герои: Ая/Кэн
Категория: слэш
Рейтинг: G
Техника: Sony Vegas 8.0
Исполнитель и песня: Plain White T's - If I Told You
Объем клипа (в мегабайтах): 43.1 МБ
Предупреждение: нет
Комментарий автора: Было немного сложно подобрать моменты из сериала под эту пару, но отчаянно хотелось взять именно их. Потому, конечно, кое-где есть несостыковки, и автор уверен, что мог бы сделать и лучше, потому просит прощения заранее, но очень надеется на то, что заказчик и зрители будут довольны. Или хотя бы не злы.
Примечание: скачать с narod.ru | скачать с mediafire.com

@темы: слэш, Secret Santa-2011, клип, Ая, Кен, G